Школа как наследник миссионерства

В рамках игр на темы мышления под руководством П. Щедровицкого, проходящих в пансионате Бекасово, неожиданно поразила мысль, которой я не могу не поделиться.

Я, конечно же, включился в работу группы, связанной с образованием. В ней неизбежно всплыл традиционный вопрос о традиционном «субъект-объектном» подходе, при котором учитель за ученика знает, что ему нужно учить. Спасибо, накануне Никитин (Африканыч) в своем ярком выступлении отметил все чаще отмечаемый факт, что смена социальных форматов начинает происходить быстрее смены поколения. Поэтому мои страстные сентенции о необходимости смены акцентов и распространении «субъект-субъектных» подходов были восприняты легко. Даже слишком легко, на мой взгляд, т.к. легкое восприятие редко задерживается в голове надолго.

Краткий визит по смежным группам привел меня к исследующим теологические аспекты мышления. Здесь, наблюдая за ходом очень интересного обсуждения, у меня и всплыло со всей рельефностью понимание того, что вся логика развития института церкви построена на привычно-школьном несении «разумного-доброго-вечного»: одни знают, что нужно другим.

А дальше легко выстроилась цепочка «церковь-культура»: школьные среда и мифология, как выясняется, несут на себе многовековые миссионерские ценности, которыми легко объясняются вечные споры о «служении».

А это значит, что на пути «субъект-субъектной» логики в школе лежит глубинное коллективное подсознание. И, значит, пробиваться ему еще и пробиваться, несмотря на приятие на уровне сознания.

Попутно возникла встречная мысль, что, как и старая школьная модель иезуитов-Коменского, церковь выполнила свою социальную задачу и пора бы поставить новую, дабы остановить межконфессиональные конфликты. Но это попутная мысль— нам бы изменить школьную модель, а с религией верующие разберутся сами. Лишь бы без крестовых походов, инквизиций и джихадов.

PS. Дальнейшее обсуждение показало, что мое опасение про легкость принятия идеи «субъект-субъектных» подходов полностью оправдалось: на следующий день были жесткие дискуссии с «субъект-объектных» позиций, хотя декларировалась вариативность и желание в корне изменить старую систему образования. Продолжение было еще через день, но уже с осознанием глубинности многовекового подхода и проявлением у участников некоторой растерянности.