Прежде всего, мне интересно, какова будет доля откликов на название, а не на содержание текста. Как минимум, потому что не только бабы, не все бабы, причем страдают обычно не дуры, а дуры страдают заметно меньше, ибо у них генетическая защита лучше. Единственная причина, по которой сомневался писать,– опасение нанести дополнительный психологический ущерб принявшим деятельное участие в этом флешмобе.
Специалисты уже написали, что в нем не все правда, как минимум, потому, что это флешмоб: там и правда, и полуправда, и неправда ради участия. Решил, что правдивым я вряд ли нанесу заметный вред: по откликам специалистов, они сами себя ретравмировали участием и, по хорошему, им нужна профессиональная помощь. Мои умствования общего характера для них, что слону дробинка. А приукрашивающие ради участия меня не очень волнуют.
Отдельного внимания заслуживает мысль о причинах самого флешмоба. Боюсь, это симптом чего-то совсем другого, гораздо более опасного– общего стресса от неопределенности и нагнетания напряженности. Хорошо, если это позволило спустить пар, чтобы не сорвало крышу. Если же это предвестник землетрясения... Мысль пришла из соображения, что о сексуальном насилии публично не говорят. Не думаю, что именно сейчас это явление стало более распространено.
Теория вероятности
Начну с рассуждения, что люди очень похожи на обезьян– условно, бабуинов. Есть более похожие и менее похожие. И есть кривая нормального распределения случайных событий в виде «колокола»: подавляющее большинство людей слабо отличается друг от друга и находится под центральной частью этого «колокола», но всегда есть некоторое количество тех, кто дальше от центра. Чем дальше от центра, тем их число меньше.
Теперь представим, что встречаются такие редкие маргиналы с противоположных концов «колокола»: один существенно ближе к бабуинам, чем основная масса населения, а другой существенно дальше от них. Считаем обоих одного пола. Чем такая встреча может закончиться? Если общих интересов не возникнет, то они оба к собственному облегчению тихо разойдутся, ибо каждый из них представляет друг для друга угрозу, но в разных аспектах. Если интересы пересекутся, один из них явно пострадает. Кто– зависит от ситуации:
- если ситуация требует интеллектуальных навыков, «бабуина» размажут по плинтусу;
- если маскулинных, то спасатели будут отскребать или доставать из неожиданных мест «небабуина».
Причем, не очень важно, какого именно пола будут дискуссанты. Продуктивный диалог между ними может быть только в том случае, если у них общий оппонент «против кого дружим».
Теперь плавно перейдем к ситуации подобной встречи представителей разных полов. Даже в случае «против кого дружим» вмешивается дедушка Фрейд. Даже при встрече близких по «колоколу» представителей разного пола неизбежны взаимные непонимания, ибо эмоциональная восприимчивость прекрасной половины не идет ни в какое сравнение со способностями сильной половины.
Таким образом, встреча далеких по «колоколу» заведомо чревата проблемами. Большинство спасает небольшая доля, помноженная на вероятность встречи противоположностей. Но по той же теории вероятности она неизбежна для кого-то, причем для прекрасной половины шанс избежать проблем существенно ниже исключительно по гендерным причинам.
Против теории вероятности есть два средства– расширять «колокол» (увеличивать монолитность центральной доли за счет краев) и оттаскивать его от бабуинов подальше. Это общая культура общества. Обсуждение темы сексуального насилия работает на актуализацию проблемы, но одних обсуждений мало для изменения очертаний «колокола». Насилие как форма любого варианта самоутверждения– это бабуинство. Даже если оно не физическое.
Брачные игры
Предполагаю, что кого-то на фоне фрустрирующих историй насилия возмутила моя терминология про «брачные игры». Поясняю ее употребление как традиционный термин про отношения полов в биологии. Это как известная фраза про невозможность дружбы между мужчиной и женщиной.
Если люди без аномалий в либидо, между ними всегда идет более и менее очевидная брачная игра– выражается в запретах на некоторые слова, касания, темы или же, наоборот, в намеренном их использовании. При этом не обязательно в явном виде предполагать целью брачной игры людей соитие– каждый сознательно или подсознательно старается продемонстрировать свои гендерные особенности в лучшем виде.
Именно поэтому в ряде случаев переговоры между представителями противоположных полов более эффективны. Я знаю людей, которые сознательно идут парой чего-то добиваться, чтобы идти на контакт в межгендерном варианте– второй в это время ждет или ведет переговоры с кем-то другим.
Раз это игра, у нее есть правила. Но у брачной игры нет единых для всех правил. Есть примерные, вытекающие из общей культуры. Даже в игре по понятным правилам бывают проблемы их соблюдения. Их несоблюдение не обязательно злостное– оно может быть из-за неумения, неправильной интерпретации, темперамента, неспособности проигрывать, неумения проявлять уважение к проигрывающему... Что же говорить про игру с нечеткими правилами и встречи людей разных культур? Взаимное недопонимание, неправильная интепретация поведения другого в столь важном для эмоционального состояния человека вопросе делает неизбежным конфликтный вариант ведения брачной игры. Конечно, не любой! А умение разрешения конфликтов тоже зависит от культуры и приобретенных ранее навыков.
«Сама виновата» или «берегите мужчин»
Именно поэтому круглые дуры те, кто бегает с лозунгом «я имею право одеваться, как хочу, а ты не имеешь права меня трогать».
Они не понимают, что одежда и прочие женские штучки– это тоже брачная игра, а лозунги– попытка обратиться к той части «колокола», которая лозунги не заметит, зато на одежду реагирует по-бабуински. Тем же лозунгом можно удачно профрустрировать ту часть «колокола», которая и так ничем бабам-дурам не угрожает. Зато подобной фрустрацией бабы-дуры наносят себе не менее негативный урон совсем с другой стороны– усугубляют и так прогрессирующую демаскулинизацию мужской половины.
А теперь следите за руками: демаскулинизация и идиотские лозунги, ее усугубляющие, ведут к росту насилия! Непонятно? Объясняю. Откуда берется насилие? От комплекса неполноценности. У кого нет проблем, тот свое берет без насилия. А у кого есть проблемы, тот их должен компенсировать. Кто-то через секс компенсирует свое избыточное бабуинство. Кто-то недостаточное бабуинство компенсирует просмотрами порно и рукоблудием. А если тихого самоудовлетворения недостаточно, ищет внешнее подтверждение своей потребности к «ого-го». Поэтому и у старцев интерес появляется к маленьким, ибо более зрелых он уже не потянет, а смириться с утратой тяжко.
Современный мир больше не интересуется маскулинными качествами– гораздо продуктивнее женская аккуратность и исполнительность. Школа ломает мальчишек, загоняя их в девчачьи шаблоны школьной успешности. Недостаточная маскулинность в массе призывников усугубляет проблемы дедовщины ровно по той же логике неполноценности. В жизни все то же. Мужики в массе становятся бабами. В итоге за теми, кто сохранил маскулинность, идет бабская охота одеждой косметикой, манерами, речью... Ради удачной охоты бабы идут на снижение межгендерных барьеров. Это еще больше снижает требования к маскулинности, фрустрирует тех, кто к такой активности не готов (далеко не все мужчины готовы крыть все, что движется), и совсем вышибает тех, у кого низкая гендерная самооценка. А кто фрустрирован, с большей вероятностью при определенных обстоятельствах прибегнет к самоутверждению насилием.
Надо объяснять, как на эту модель влияет борьба феминисток за равные права?
- ходить по улицам с открытой грудью (недавно отстояли это право на западе),
- использовать мат как проявление творчества и глубоких эмоциональных переживаний по любому бытовому поводу,
- «жить» с кем угодно, все это публично демонстрируя и требуя считать за норму,
- виноватить за насилие весь мир вокруг...
Это, может, и толерантность, но очень вредная для традиционных межгендерных отношений.
И на все это накладывается еще и наше развитое потребительское общество, освобождающее от значительных физических издержек. Мы активно идем по пути всеобщего комфорта. Ширится движение бездетных семей– слишком они обременительны. Уже и секс становится обременителен: искривленные тела, физические нагрузки, потоотделение, естественные запахи вместо модной химии...
Параллельно с флешмобом была статья-предсказание, что скоро станет предпочтителен секс с роботами: их не надо уговаривать, их можно подстроить под себя, они не обидятся на плохое настроение... Вот, только, на переходном этапе насилия может стать еще больше, если моя модель верна. А потом нас не станет или мы перейдем на щадящие формы размножения без лишних нагрузок. А кто будет слишком настойчив в природных проявлениях, стерилизуем. «Новые амазонки», ау!
Берегите брачные игры!
Чтобы не заканчивать на пессимистической ноте, выступлю полным антиподом флешмобу. Я обожаю брачную игру. Это лучшее, что есть в жизни. Это лучшее, что вспоминается с подросткового возраста. Далеко не все эти игры были ради соития, подавляющее большинство даже не сопровождалось физическим контактом. Но чувство охотничей стойки и адекватной встречной реакции на нее уже оставляют ощущение приподнятости. Если за этим виделся более перспективный исход, это оставляло эмоциональную тему для приятных воспоминаний...
Хорошо помню поездки в школу в переполненном автобусе, вагоне метро. Помню реакцию соседок на неизбежный телесный контакт. Негатив от позитива отличить несложно. Бывало, соседки проявляли больший интерес, чем я. И без тесного физического контакта бывали встречи, когда не знаешь, как отстраниться от назойливых соседок. Конечно, это невозможно сравнить с физическим насилием и это никак не оправдывает физическое насилие, но трагические события должны рассматриваться в системе, без огульных обобщений и ложных призывов.
Брачная игра– это важнейшее эмоциональное проявление в жизни человека. Она цепляет самые глубинные его мотивы и оказывает влияние на восприятие жизни. Все в жизни имеет разные проявления и эволюция живет благодаря вариативности. Секс сам по себе несет в себе элемент подчинения– об этом есть исследования, но оно понятно и без них. Отсюда неизбежны ситуации насилия, как бы мы не сожалели в отношении пострадавших и не наказывали виновников.
Итого
Нужно минимизировать риски:
- и гражданской поддержкой,
- и психологическими навыками, которые в стране на пещерном уровне,
- и собственной головой, отдавая себе отчет, что всегда участвуешь в брачной игре.
Важно понимать, какой сексуальный импульс несешь своим «прикидом» и манерой поведения и что никакими лозунгами это невозможно отменить– это природа. Это не стремление свалить на жертву «сама виновата», а призыв понимать, что естественное и правильное стремление быть красивой неотрывно от участия в брачной игре, у которой есть и другая сторона.
Главное, что мы можем и должны делать– повышать уровень культуры, прежде всего, психологической. Не устаю горевать по безвременно почившему школьному курсу «Этики и психологии семейной жизни». Это самый актуальный курс для страны. Намного важнее религий. Только эмоциональный интеллект на основе психологических навыков позволит сломать примитивные модели семейного насилия, которое программирует модель компенсации проблем через насилие. А там и позитивные модели отношения к жизни начнут чаще формироваться.
PS. На вопрос «Почему у баб-дур генетическая защита от страданий лучше?» не отвечаю.
Комментариев нет:
Отправить комментарий