Дискуссия об образовательном контенте. Предельно актуально в свете приоритетного проекта «Цифровая школа». Вчера поспорили.
Группа авторитетных товарищей напористо утверждала, что официальная среда должна содержать исключительно стерильный контент, чтобы ни одна зараза не могла упрекнуть в наличии там чего-то вредного для ученика. Я возразил, что учебный контент– самое массовое и хлебное направление в цифровизации образования, которое по массе своей даже сейчас (не говоря о ближайшем будущем) практически невозможно пропустить через горлышко цензуры. На что мне дружным хором привели аналогию с лекарствами: дескать, мы же не допускаем на прилавок непроверенные и вредные лекарства?!
Спорить было бессмысленно. Я от напора даже усомнился в правомочности своего тезиса о свободе публикации и о доверии учителю. Тем более, прозвучало 2 здравых аргумента:
могут быть иные точки доступа к образовательному контенту
есть граждане, которые крайне болезненно относятся даже к книжкам– не учебникам, которые могут быть использованы в школе.
Мне показалось полезным вынести на публичное обозрение эту дискуссию, ибо я остался при своем мнении.
Граждане есть всякие. Есть другой полюс, на котором вообще не считают нужным никакую цензуру, ибо если это есть в жизни, нужно быть ко всему готовым. Тем более, пока учебный процесс идет под контролем учителя, можно доверить его профессионализму. Основная масса людей как-то распределена между этими полюсами. Большинству почти все равно– лишь бы их не трогали. Почему нужно поддерживать маниакально настроенных? Потому что сейчас в ГосДуме в моде охранительная риторика?
Кроме того, невозможно гарантировать стерильный контент, потому что он живой в цифровой среде: сегодня стерильный, а завтра в него внесли что-то нестерильное. Требовать же цензуру при каждом обновлении– цифровой нонсенс.
Если мы признаем, вслед за президентом страны, необходимость развития новых технологий обучения, ориентированных на индивидуальные траектории образования и развития, нужно дать право ученикам и их родителям формулировать свой заказ на учебный контент. Кто боится неправильного учебного контента (с некоторых конкретных методических позиций), тот может требовать от педагогов использование только отцензурированных учебных материалов. Кто доверяет своим педагогам, может не ограничивать образовательные отношения цензурой. Можно даже программно зашить в протоколы доступа к контенту родительское ограничение на предварительно цензурированный контент.
Такой подход обеспечивает всем равные права и существенно облегчает насыщение рынка образовательным контентом без коррупционных рисков. Кто хочет выделиться на этом насыщенном рынке, может заказать себе экспертную оценку: вероятность попасть в работу материала с авторитетной позитивной оценкой резко возрастает. Если же в материале выявится что-то действительно вредное или противозаконное, об этом очень скоро сообщат бдительные граждане. Ничто не мешает уполномоченным органам заказать экспертную оценку сомнительного материала и отметить его негативной оценкой либо исключить из среды, а производителей включить в список производителей сомнительного контента.
Думаю, оказаться в реестре сомнительных поставщиков будет намного опаснее для серьезных производителей. И этот жупел будет более эффективной защитой от некачественного контента, чем цензура.
Сомнения по следам круглого стола на «Остров 10-21» по «подрывам в образовании».
Будучи ярым поборником открытых протоколов обмена данными между различными информационными системами, прежде всего в образовании, поймал себя на опасениях. Было неоднократно продекларировано мнение об открытом обмене данными об учебном процессе между университетами. Только Дмитрий Земцов высказал заботу о примате свободы человека перед возможностями цифрового Большого брата.
Открытость данных
О каких данных идет речь? Можно, увлекшись магией больших данных, машинного обучения, адаптивных программ, стремиться собрать всеобщий общак данных. Конечно, эти данные видятся апологетам больших данных употребленными исключительно на благо науки, университета, студентов. Позволю себе высказать осторожный скепсис и задать вопросы:
Чьи данные об учебном процессе?
Кто вправе принимать решение об их открытости?
Все ли данные об учебном процессе должны регулироваться одинаково?
Или разные данные могут/должны регулироваться разными юридическими и физическими лицами?
Могу ли я как студент не хотеть открытой доступности данных о моих особенностях освоения программы в конкретном университете?
Вправе ли университет без согласования со мной делиться данными обо мне?
Позволю себе высказать мнение, что открытыми могут и должны быть данные только о подтвержденной квалификации. Даже с этим тезисом не все согласны. Но я считаю, что квалификация– результат моего целенаправленного обращения за общественной оценкой в целях подтверждения моей компетентности в отношении требуемых в обществе компетенций. Раз так, положительный результат не может быть скрыт от общества и должен быть общедоступен на специальных сетевых ресурсах. Кроме компетенций, подпадающих под государственные секреты. В отношении чиновников и учителей такая открытость предусмотрена в законе. Полагаю, это должно быть регламентировано единообразно для всех.
Что касается текущего учебного процесса, данные о студенте, его успешности, предпочтениях и психо-волевых особенностях являются частными данными, доступными университету как подрядчику в рамках образовательных отношений. Только сам студент может принять решение о передаче их в некоторой части или полностью иным контрагентам. Для внешних отношений должно быть достаточно его профиля компетенций по итогам квалификаций. Различные рекомендательные сервисы должны быть добровольно применяемым инструментом, не допускающим распространения информации без ведома и желания студента.
Взаимозачеты
Очередной раз (и видимо еще не раз в дальнейшем) звучит вопрос о взаимозачете учебных курсов. Считаю это рудиментом сложившейся практики квалификации результатов курса там же, где курс осваивался. Убежден в правильности разрыва этой привычной связи.
Обучение и квалификация– принципиально разные процессы. В условиях сетевого режима обучения, когда нормой становится освоение разных компетенций разными способами и в разных источниках, квалификация должна быть отдельным независимым стандартизованным процессом. Неважно, где, когда и как я освоил компетенцию. Важно лишь мое подтверждение ее в независимом центре оценки с появлением положительного результата в моем сетевом профиле компетенций. Тогда проблема взаимозачета исчезает по факту иной процедуры.
Смешной и провокационный кадр для иллюстрации как способ привлечь внимание к непростому, но важному тексту.
Новый приоритетный проект «Цифровая школа» (далее ЦШ) может обеспечить реальный содержательный прорыв только в том случае, если он сможет диверсифицировать подходы, наработанные в системе образования за 30 с лишним лет информатизации с 1985 года. Государственная школа, регулируемая Министерством просвещения, обладает слишком большой инерцией для назревших изменений. Поэтому смешно соседство в кадре министра Васильевой (как носителя традиционных ценностей советской логики просвещения) и ректора ВШЭ Кузьминова (как носителя вариативных идей и западных подходов в образовании) как единой команды террористов, а провокационна декларация самого проекта как террористического акта.
Чтобы совершить прорыв без разрыва, нужно не всю махину резко поворачивать, а вносить зерна нового в общую массу, поддерживать его ростки, защищать от ретивых консерваторов. И гарантировать всем право самостоятельно регулировать отношения с окружающим миром– строго в соответствии с законом. То, что получает поддержку, само начнет притягивать постепенно все большее число сторонников. Такой подход минимизирует конфликты и оставляет возможность для управленческого маневра при движении в непознанное завтра.
На протяжении всего 30-летнего периода процесс информатизации происходил экстенсивным образом: накопление цифровых технологий и гаджетов, пропаганда цифровых технологий среди учителей с целью расширить использование ими новых информационных подходов. Трудно назвать этот подход удачным, т.к., несмотря на существенное накопление опыта и технологий, школа не слишком радикально продвинулась в использовании новых технологий, незначительная часть учителей умеет эффективно использовать цифровые инструменты. Основанием такой цифровой сдержанности учителей является не их неспособность к новому, а противодействие административному нажиму, отсутствие очевидных преимуществ цифровых технологий в решении поставленных учителям задач.
Вопрос читателю: если Вам с ласковой улыбкой предлагают новый инструмент, от внедрения которого всем хорошо, кроме Вас, Вы станете помогать его внедрению? А из любви к Вселенной? А если Вы не уверены в преимуществах этого инструмента? Вы будете энтузиастом по внедрению, если этот сценарий повторяется уже в 138-й раз, причем предыдущие 137 раз Вы оказывались крайним?
За 30 лет сложилась относительно взаимовыгодная для участников практика противостояния:
учителя в логике итальянской забастовки минимизируют свои трудозатраты,
учителя ссылаются на неработоспособность внедренных решений,
чиновники делают строгое лицо, но в меру, чтобы без угрозы своим же решениям.
Эффективность для чиновников и подрядчиков высочайшая– любой разработчик рад, если при минимуме усилий он получает максимум финансового покрытия. Особенно ценно в этих проектах, что больших усилий на дальнейшую эксплуатацию не требуется. Сколько раз провальные информационные системы, созданные на средства государственного бюджета, просто списывались и создавались заново другой командой? Это не мешало списать и следующую систему, пока выделяют деньги. Ответственный чиновник, опасаясь наказания, гасит любые недовольства в эксплуатации. Эффективность для системы образования таких подходов предлагаю читателю оценить самостоятельно.
Учитывая важность развития цифровых технологий, стоит вопрос о возможности эффективной и быстрой стратегии в сложившихся условиях. Что и как нужно делать, какие задачи ставить, на какой результат рассчитывать?
Переосмысление задач ЦШ
Самым важным для приоритетного проекта ЦШ является новый угол зрения на задачи проекта. Экстенсивный подход в простом донасыщении школы цифровыми технологиями, даже на фоне низкого уровня их освоения, потерял актуальность. В отличие от эпохи начала процесса информатизации, отсутствует психологический барьер перед компьютером. Ссылки на «старые кадры» лукавы– это повод для оправданий, а не основание для провала проектов.
Важно принять во внимание, что образование (как процесс познания мира и своего места в нем) опирается на процесс личной переработки информации. Насыщенность информации и спектр способов ее переработки определяет сложность и масштаб задач, стоящих перед человеком. Никогда раньше информация не была столь доступна и никогда раньше не было того множества способов ее переработки, как сейчас. В этих условиях предельно странно и удивительно пытаться искать решение проблем образования в старых формах и способах. Это нельзя объяснить ничем, кроме страха перед необходимостью глобального пересмотра всей логики системы образования.
Привычка школы навязывать внешнее представление об устройстве мира мешает современному образовательному процессу. Привычка смешивать образование и обучение мешает понять суть проходящих в школе и вне нее процессов. Так школа больше работать не может. Образование– процесс личностный: нельзя заставить человека строить модель мира не так, как он сам его видит. Можно поделиться своей моделью, но принять ее или не принять, решает сам человек. Раз взглядов на мир стало много, принципиально важно диверсифицировать модель «единого образовательного пространства» от подхода «все по одной программе» к «все должны иметь право на свою образовательную траекторию».
Это значит, что все достойные поддержки образовательные запросы должны получить шанс на реализацию. Это значит, что нельзя заставлять всех учиться по одной модели. По любой: ни по новой, ни по старой.
Обучение должно отвечать на образовательный запрос. В условиях единственной программы, которую создали внешние дяди-тети, где нет выбора, запрос в принципе не может сформироваться. Должен быть выбор образовательных предложений как минимальное условие для воспитания граждан, способных на образовательный запрос, готовых его сформулировать, привыкших его формулировать. Тогда можно ожидать образовательный запрос не только как выбор из меню, но и выходящий за рамки внешних предложений. Новая система образования должна быть готова достойно реагировать на нестандартные запросы. Это должно стать нормой, одним из KPI системы образования.
Логистика знаний и образовательный запрос
Главное преимущество цифровых технологий в большинстве применений– гибкая логистика. Яркой иллюстрацией логистических способностей цифровых технологий являются кардинальная перестройка служб такси, расцвет интернет-торговли, интернет–банкинг. Эту способность цифровых технологий в образовании можно использовать для новой «логистики знаний»– обеспечение возможности построения индивидуальных образовательных траекторий в условиях изобилия информации, в противовес традиционным единым образовательным программам в условиях ограниченности доступа к информации.
Под «логистикой знаний» нужно понимать обеспечение широкого выбора форм и содержания образования в соответствии с образовательным запросом. Если обеспечить удобный и простой выбор курсов, преподавателей, направлений обучения и индивидуальной поддержки, то на первое место в перечне проблем образования станет образовательный запрос. В нашей культуре единых программ нет места для такого запроса. Чтобы не быть слишком категоричным, сфера наиболее вероятного запроса сильно ограничена. Как правило, выбором профиля обучения либо выбором «кружков»– дополнительного обучения.
Культура образовательного запроса может вырасти только в условиях регулярного выбора, постепенно усложняющегося по содержанию и условиям. Мы привыкли к инфантильной роли обучающегося в отношении формирования образовательной программы. Разные запросы должны быть равноправны в обеспечении системой образования, но ответственность за выбор нужно возлагать на выбирающего:
в том числе, в традиционной форме, даже «советской», поскольку такой запрос в обществе есть,
в том числе, в любой супермодерновой.
Такая постановка задачи влечет сложную «логистику знаний»: индивидуальное пожизненное насыщение своей картины мира в разных формах, способах, источниках информации и его трактовках. Именно так важно ставить задачу:
Цифровая школа как новый образовательный институт «личная школа», основанная на цифровой логистике знаний.
Это требует идеологической, нормативной, технологической и управленческой перестройки системы образования.
Идеологическая перестройка
Право школы определять свою образовательную политику, а ученика выбирать образовательную организацию по своим потребностям, декларированы в законе с 1992 года. Однако по факту, после всплеска педагогических новаций в 90-х годах система управления совершила откат на традиционные практики авторитарного управления. В разных регионах уровень авторитарности управления несколько отличается, но по всей стране прокатилась волна увольнений самостоятельных активных директоров школ.
Узким местом оказался Трудовой Кодекс в отношении руководителя школы как сотрудника учредителя. Право учредителя в любое время уволить неустраивающего его руководителя организации оказалось несопоставимо сильнее декларированных в законе прав образовательной организации на самостоятельность в формировании образовательной политики.
Одним из вариантов разрешения этого противоречия могло бы быть разделение функций образовательной организации на задачи обеспечения жизнедеятельности и задачи собственно образовательного процесса. Это позволило бы развести ответственность за разные функции вплоть до различной ведомственной подчиненности.
Авторитаризм сказался и на процессе информатизации. Чтобы изменить устоявшееся осторожное отношение учителя к цифровым технологиям, нужно создать условие удобства, полезности и свободы выбора для учителя и для ученика. Свобода выбора ученика окажет влияние на учителя: через выбор учителя, использующего или не использующего цифровые технологии. Это не значит, что всем нужны будут цифровые технологии. Это значит, что появится возможность встречи учителя и ученика на основании общих подходов к обработке информации. Свобода выбора инструмента для учителя окажет влияние на его отношение к самим технологиям– насколько они отвечают его образовательным целям и способам их достижения.
Для формирования спроса на цифровые технологии учителем нужно исключить избыточные трудозатраты. Как минимум, освободить его от бюрократических задач типа формирования отчетов, которые унаследованы от бумажной эпохи и избыточны при использовании цифровых технологий. Цифровая технология должна освобождать от ручных и бюрократических операций– это должно стать императивом внедрения.
Нормативная перестройка
Традиционная модель организации обучения, несмотря на декларированную в законе свободу формирования образовательной политики организацией, подразумевает наличие достаточно жестких административных ограничений. Начиная с сомнительных СанПиН и заканчивая практикой диктата органами управления своих представлений об образовательной политике. Несмотря на мировые тенденции к расширению электронных форм организации обучения, лицензионная политика государства в настоящий момент не позволяет организовать чисто сетевую форму обучения без очных обучающихся. Декларируется возможность обучаться в электронном виде, но без очного прикрепления к какой-то организации невозможно получить документы об образовании. Некоторая гибкость есть только в дополнительном образовании.
Для полноценной реализации новой концепции ЦШ как личной школы, цифровой логистики знаний, необходимо обеспечить возможность каждому гибко взаимодействовать с любыми образовательными организациями с получением цифрового подтверждения полученных компетенций, в том числе исключительно в дистанционном формате. Соответственно, необходимо обеспечить возможность организации обучения в любом формате, включая исключительно дистанционную форму.
Необходимо упростить регламентацию образовательных программ. Невозможно из центральной позиции одновременно обеспечивать широкий выбор и сохранять ответственность за качество. Широкий выбор неизбежно приводит к повышению ответственности за него самого выбирающего. Расширение спектра программ возможно только в случае либерализации контроля за программами, при ограничении параметров контроля ключевыми и сравнительно очевидными критериями. Больше прав, доверия образовательным организациям, больше ответственности за выбор программ учениками– и в качестве баланса больше рычагов влияния ученикам, более жесткие меры в отношении организации, если выяснится нарушение.
Диверсификация жестких комплексных программ в пользу множества разнообразных гранулированных курсов требует изменения подхода к образовательному цензу. В программе «Цифровая экономика» уже предусмотрена модель компетенций, профиль компетенций, которые пока не унифицированы, но запланированы к разработке в ближайшее время. Успешный вариант цифрового профиля компетенций станет новым стержнем, объединяющим рынки образования и труда.
Наличие широкого спектра образовательных предложений создает условия для новой образовательной услуги– тьюторской поддержки. Тьютор поможет сделать правильный выбор, не затеряться в сонгме предложений с учетом личных особенностей и предпочтений. Такая услуга должна получить отражение в нормативной базе новой системы образования.
Технологическая перестройка
Самым важным в технологическом обеспечении должен стать разумный баланс централизованных инструментов и децентрализации. Для этого нужно пересмотреть логику делопроизводства и организации образовательного процесса, исключить оставшиеся от бумажного делопроизводства устаревшие формы и заменить их адекватными для цифровой логики.
Если ставится задача гибкой цифровой логистики знаний, не может быть диктата в централизованных инструментах. Должна быть централизованно разработанная и утвержденная архитектура цифровой инфраструктуры и несколько точечных узконаправленных государственных систем в ее рамках, обеспечивающих задачи централизованных реестров и контроля. Архитектура должна предусматривать совокупность утвержденных и опубликованных протоколов обмена данными, которые позволяют любым новым продуктам встраиваться в единую цифровую среду, построенную по единым открытым принципам.
Поскольку цифровые технологии стирают границы образовательных организаций, необходимо предоставить школам соответствующий инструмент. Им нужен доступный извне сервис для создания и хранения методических наработок, учебных курсов. Им должны пользоваться как свои очные ученики, так и внешние пользователи. Размытие границ произойдет автоматически по мере разработки цифровых методических материалов, что позволит в гибком режиме использовать технологию смешанного обучения, «перевернутый класс». Прежде всего, для собственных учеников, но с возможностью подключения внешних.
По мере готовности, нужно обеспечить доступ или развернуть студии для создания видеоконтента.
Конкурентность цифровых инструментов должна быть обеспечена наличием у образовательных организаций бюджета на приобретение тех продуктов, которые удобны им. Должны быть типовые решения для массового использования теми образовательными организациями, которые не готовы самостоятельно выбирать технические решения.
Главной сложностью применения цифровых технологий в школе является недостаток кадров, обеспечивающих разворачивание и эксплуатацию цифровых технологий. Для облегчения этих задач целесообразно сформировать централизованные службы, формирующие единую инструментальную основу, в том числе лиц, обеспечивающих системную поддержку работы инфраструктуры удаленно по сети. В этом случае достаточно разворачивать в школе более простую службу технической поддержки пользователей.
Если сделать акцент на модели BYOD (bring your own device– работай на своем собственном устройстве) и за основу взять современные планшеты, то поддержка сведется к поддержке инфраструктуры: принтеры, проекторы, сеть, устройства беспроводного подключения...
Для оптимизации технологических задач нужно обеспечить стандартизацию моделей цифрового обеспечения школы. Каталог единой решетки технического обеспечения создает общий язык для поддержки и технологического развития школ, позволяет упростить логистику их цифрового развития с уровня на уровень.
Для мониторинга постоянно обновляемого программного обеспечения нужно сформировать межшкольные методические объединения учителей и подготовить для них сетевой ресурс совместного ведения, чтобы он стал местом концентрации их открытий, опыта, обсуждения мнений.
Управленческая перестройка
Задачи перестройки концепции управления отражены во всех аспектах выше по тексту. Ключевым должно быть понимание, что традиционная модель управления, основанная на иерархических подходах, не может обеспечить требуемый уровень разнообразия и выбора. Только цифровые технологии и сетевая организация управления могут его обеспечить.
В новой модели управления образовательная организация должна стать самостоятельной в выборе образовательной политики, как это предусмотрено законом. Для нее ЦШ становится инструментом повышения эффективности образовательного процесса и раскрытием контура обучающихся. Школа перестает быть единственным оператором обучения для своих учеников и борется за них с другими образовательными организациями в логике конкуренции. Это позволяет ей неравномерно развивать свои компетенции, в том числе, делать акцент на тех формах и содержании, в которых у нее есть конкурентные преимущества. А слабые для себя направления закрывать в партнерстве с коллегами, используя предусмотренные законом сетевые взаимодействия.
Цифровизация открывает перед маленькими удаленными школами возможность изменения логики обучения на тьюторскую модель, если квалификация сотрудников не позволяет обеспечить требуемый уровень преподавания. Знание личных особенностей учеников и рынок сетевого обучения позволит в тьюторской модели обеспечить коммуникацию своих учеников с внешними преподавателями и организовать заметно более эффективный процесс обучения.
Цифровизация открывает перед большими школами, школами с конкурентными компетенциями возможность работы с дистанционными учениками. Чтобы это стало возможным, необходимо изменить финансовую модель. Подушевое финансирование обучения должно быть целевым и федеральным, типа материнского капитала. В противном случае, неизбежно возникнут препоны на пути подключения к школам из «чужого» региона. Зато затраты на жизнеобеспечение школы могут стать основой для привлечения внешних финансовых ресурсов, если своя школа окажется привлекательной для внешних учеников. Такая логика может вернуть к жизни опору на муниципальные школы в противовес модной идее передачи школ на уровень регионального контроля.
Ключевым ориентиром новой модели управления должна стать возможность обеспечения каждого образовательного запроса соответствующим образовательным предложением, в том числе и прежде всего, возможность обучения и подтверждения компетенций в дистанционном режиме.
Важным элементом цифровой логистики является отслеживание/формирование индивидуальной образовательной траектории, формирование профиля компетенций. Эти задачи проходят красной нитью через проект «Цифровая экономика». С другой стороны, пока нет устоявшихся подходов к их инструментальному обеспечению и даже к языку описаний.
Резюме
Цель данного текста– еще раз обратить внимание на необходимость переосмысления задач системы образования через призму декларированного Правительством России приоритетного проекта Цифровая школа, попытка повысить отдачу от уже запланированных на него средств, надежда на содержательный прорыв, заявленный Президентом России, вопреки опасениям незыблемости устоявшихся негативных практик и консервативных взглядов на систему образования.
Текст несколько скомкан, но его надо воспринимать в развитие текстов, ранее опубликованных в этом блоге, прежде всего:
Ассоциация западных страхов с пактом Молотова-Риббентропа. Приехали!
Ожидания и страхи от встречи в Хельсинки президентов Путина и Трампа. Поток истеричных оценок в западной прессе и ставшее нудным рефреном «факты давай», «давайте честно и открыто разбираться вместе» с российской стороны. Вызов переводчика Трампа в Белый дом для доклада о содержании беседы за закрытыми дверями с Путиным...
Осознание отсутствия истины в современном информационном мире. Раньше информация была дефицитом. Дезинформацию было сложно создать, потому что при дефиците информации дезинформацию легче идентифицировать. Когда захлебываешься в потоке информации, проверить достоверность становится крайне сложно. Как минимум, с высокой трудоемкостью и/или стоимостью. Значит, снова на первое место выходит не факт, а вера: достоверно то, что я готов принять.
Россия с недоумением смотрит на навязчивые страхи американцев про вмешательство в их выборы. Американцы считают недостойной отговоркой требование доказательств и традиционных нормативных процедур. Правы и те, и другие: не все можно доказать, зато все можно навязать. Что и делают СМИ– навязывают свое видение событий. Сопротивление почти бесполезно. Даже оппозиционные взгляды пробиваются массовыми потоками информации. Попытка сохранить независимость от них приводит многих оппозиционеров к такой же слепоте, хотя она на абсолютном отрицании.
Отрицание фейка тоже фейк. Не фейк– в здравой самостоятельной оценке, которой не найти в потоке фейка и антифейка. Для самостоятельной оценки нужна достоверная информация– а ее нет. Претендующий на самостоятельность человек вынужден прислушиваться к внутреннему голосу для оценки достоверности всего потока информации со всех сторон:
Что-то он склонен считать достоверной информацией, потому что он из знакомого источника.
Что-то он склонен считать достоверной информацией, потому что она резонирует с его личным опытом в другой ситуации.
Что-то он склонен считать достоверной информацией, потому что она согласуется с его ожиданиями, представлениями о мире.
Насколько можно этим резонам верить? Если не верить, чему верить? Ничему?
Самое прикольное, что даже противоположные оценки могут быть верными одновременно! Потому что оценка исходит из ценностей, а они разные. Что хорошо с одной позиции, может быть плохо с другой и наоборот. И такое наблюдаем регулярно. Самый яркий источник подобных оценок, доступный для понимания в России,– события на/в Украине (причем, начиная с предлога!). Одно достоверное событие– а оценки диаметрально противоположные.
Похожее я наблюдал при разводе моих родителей: событие одно, все происходило у меня на глазах, я знаю оценки обоих и имею свои, которые отличаются от них обоих. И все одновременно справедливо. Все правы одновременно!
Как жить?
Прихожу к выводу, что нужно привыкать и принимать право сосуществования разных правд, пока и если они не взаимоисключающи для жизни.
Та же Украина– яркий пример. Что изменилось после переворота? Ценности у разных людей остались прежними. Пока им не дали в руки оружие, они жили рядом и противоречия выражались в шуточках про москалей. Противные шуточки, но к ним притерпелись: одни спускали пар через них в рамках возможного, другие считали такие шутки нормой. Украина жила и с подавленным национальным чувством (хотя не все согласятся с «подавленностью»), живет и сейчас с раздутым национальным чувством (хотя одни сочтут его националистическим, а другие просто антикоммунистическим, а есть третьи, четвертые...). Одним комфортнее одно, другим другое. Но многие как жили рядом, так и продолжают жить. Это не плохо и не хорошо– это жизнь.
С развитием транспорта и средств коммуникации стираются границы государств и идей. Чем быстрее люди поймут, что нельзя принуждать к ценностям, что нужно учиться сосуществовать с разными ценностями, ограничивая контроль и защиту наиболее базовым из них– на жизнь и любовь, на право самоорганизовываться по другим ценностям и праву допуска других в зону влияния этих сообществ. И это право должно поддерживаться глобально извне. Не ценности каждой конкретной группы, а ценность защиты каждой группы, если она не претендует на агрессию в отношении других.
Опасения в отношении Путина-Трампа как нового Молотова-Риббентропа– это апофеоз традиционного мышления, подразумевающего подчинение одних другими. Жесткая внутриполитическая борьба в Америке– то же самое. Американская демократия не в состоянии принять победу нежелательного кандидата в демократической процедуре. Агрессивный поиск виноватых в этом везде вокруг, вплоть до России. В России свои тараканы. Разные страны Россия и Америка. Ментально разные. Но это не мешает людям жить и дружить в той мере, в которой один не пытается подавить другого.
Мир усложняется. Примат как биологическая основа в человеке требует простой и понятной стаи. А удержать большую стаю в логике малой невозможно. Спираль замыкается. Сбор мелких стай в огромную послушную больше не работает. Авторитаризм подчинения страхом остался в 20 веке. Рецидивы возможны, но, надеюсь, в виде фарса. Нечего делить сегодня Молотову-Риббентропу. Но до нового витка спирали развития придется дожить через агрессивные крики приматов.
Пафосный слоган «учить учиться» был эффектен при рождении, ибо обращал внимание на особенность процесса учения, опирающегося на активность самого ученика– на фоне традиционного учения, опирающегося на учителя. Сегодня это банальность. Если, понимая это, перестраивать процесс обучения с переносом активности на ученика, иного учения просто не будет, ибо оно неэффективно. Человек либо учится, либо не учится. И специально этому учить будет бессмысленно. Ходить, говорить, терпеть... человек учится всю жизнь в процессе ходьбы, разговоров, необходимости терпеть... Это не значит, что ему не надо помогать, но это часть процесса, а не отдельный процесс. Первична основная цель и именно она является мотивом. Остальное– инструментарий повышения эффективности.
Лозунг не просто надоел из-за пафосности, а является вредным, потому что звучит в старой парадигме: кто-то кого-то учит что-то делать. Парадигму системы образования надо менять. Учение– процесс личный. Тебе готовы помочь (система должна быть этим озабочена), но дело это твое, причем на всю жизнь. Не хочешь, не умеешь– твои проблемы.
Учение– процесс сложный, комплексный, состояший из самых разных действий, каждое из которых актуально для своих задач. Сведение их всех в один процесс «учение» имел смысл на предыдущем этапе развития общества– этап поточного образовательного процесса, образовательного конвейера. Новый этап требует индивидуальных треков. Можно помогать в повышении эффективности действий, составляющих процесс учения. Но обособлять учение как комплексное отдельное действие сегодня смысла нет.
28.6.2018. Общественная палата РФ. Приглашен на форум:
Важно мое мнение?
«Лига образования» как некоммерческая организация важна в списке участников?
Хотелось думать первое. Как никак, #яжучилка– мое мнение единственно верное и всем позарез важно.
По итоговому впечатлению склонен думать про второе– видимо, 7 лет без школы не прошли даром. На сайте форума что-то осмысленное найти мне ума не хватило– сказываются 25 лет в школе.
Ограничился секцией «Возможности лидерства в цифровой эпохе». В папке проект итоговой декларации– ментально возвращаюсь в советское прошлое: «будь готов–всегда готов». Там даже чемпионат мира по футболу удалось включить в контекст: «В дни Чемпионата мира по футболу граждане России по-новому взглянули на свою страну, ее потенциал, ее возможности». И действительно, когда раньше можно было во время просмотра самостоятельно переключиться на разные камеры? Это ж очевидная конвергенция футбола и цифровой эпохи! Как не отметить!?
После первого сообщения спросил о целях нашего мероприятия. Оказалось, жесткой цели нет– нам предложено обменяться мнениями. За полтора часа с моей вредной привычкой систематизировать выделил 3 основных направления мысли:
просветительские о «трендах»
рекламные «никто не, а мы крутые»
политические «не просрать».
«Горбатого могила исправит»– добавил 3 мотива в песню «не просрать», но с общественным уклоном:
Переосмыслить цели и задачи системы образования, до прозрачности понять различие обучения и образования
Осознать губительность для цифровизации огульной централизации, производства все новых и новых всеохватных «платформ», особенно за счет госбюджета
Осознать ключевую специфику цифры– уникальную логистику и, соответственно, пересмотреть в корне, с просматриваемой перспективой развития, проблематику соотношения «приватность/прозрачность», вредность текущей версии закона «О персональных данных» и примитивную логику мер в этой сфере. От тупого запретительства до тупой доступности.
В логику «советской» итоговой декларации это никаким боком не вписывается. Видимо, останусь в логике своих собственных деклараций на своих собственных ресурсах, пока они открыты и доступны. Льщу себя надеждой, что мое мнение кому-то интересно и что у нас вместе есть шанс повлиять на развитие и цифры, и эпохи, и системы образования. А кому не интересно, к тем и долбится смысла не вижу.
