Фантазии-догадки про «экстрасенс»

Это легкомысленная попытка придумать объяснение непонятным ощущениям, которые накапливались в течение жизни. Попытка принципиально нерелигиозная, потому что религию я считаю примерно такой же попыткой придумать примерно то же самое, но под более широким углом зрения.

Любая модель опирается на те представления, тот язык, которым человек уже может описать мир вокруг. Именно поэтому к религиям я отношусь с уважением, но и со скепсисом, ибо большинство из них в моделях и представлениях не одной тысячи лет назад.

Я за пару последних месяцев потерял насколько близких людей. Это позволило почувствовать похожие ощущения, которые не успели забыться. За предыдущие 60 с небольшим лет жизни тоже были утраты и остались воспоминания об ощущениях того периода. Помимо утрат, накопились близкие ощущения, связанные с нормальной жизнью и отношениями людей, которые необъяснимы.

Несколько слов о тех явлениях, которые точно были в жизни и от которых я отталкиваюсь как от фактов, хотя, конечно, это субъективное восприятие и можно придумать 1000 других способов их объяснения. Именно поэтому я назвал текст фантазиями.

1. В моем детстве я лежал в больнице и однажды на некой процедуре отрубился ненадолго. Как потом оказалось, именно в это время мать собирала сестру в школу и у мамы все валилось из рук по совершенно непонятным причинам.
2. Я работал в школе и в ней же учились мои дети. Я старался минимизировать влияние на их отношения от моего наличия в школе. Однажды по необъяснимой причине мне потребовалось найти сына. Оказалось, ему поплохело и он был у медсестры.
3. Я научился опознавать ощущение, которое может означать какие-то ненормальности у близких людей. Когда оно появляется, я в семейный чат кидаю опрос, все ли у всех нормально,– часто оказывается, что не зря, у кого-то что-то сбоит.
4. Я научился опознавать ощущение, когда кто-то думает обо мне или эмоционально читает мой материал. Часто при появлении этого ощущения либо кто-то звонит, либо появляется комментарий к моему материалу.
5. После утраты близкого человека появляется ощущение «пустоты», которое чем-то напоминает описанные ощущения.

Гипотеза

История про зеркальные нейроны мне кажется удачным поводом для текущей фантазии. Логика зеркальных нейронов шире, чем реакция на наблюдаемое– это принцип работы мозга. Мозг должен в ответ на возбуждение сгенерировать своими нейронами близкое ощущение. Это принцип опознания явления. Он запоминает этот нейронный «аккорд» и тренирует/доучивает его каждый раз при более-менее значимом восприятии реальности. Отсюда и галюцинации, когда мозг сам генерирует без внешних признаков нечто, что ему захотелось. Я уже столкнулся с абсолютно достоверно воспринимаемыми ощущениями, когда очень чего-то хочется, но что оказывается совсем не так при проверке другими более достоверными датчиками.

Мы можем коммуницировать с другими людьми какими-то «биологическими» излучениями. Чем ближе/важнее люди, тем устойчивее контакт и тем сильнее информационный обмен с ними. Поскольку люди и их мозги уникальны, устойчивые контакты тоже уникальны– в отличие от стандартных коммуникационных разъемов в ИТ.

Ощущения возникают либо при сбоях постоянного ментального контакта, либо когда посторонние люди инициируют ментальную коммуникацию. Ментальный контакт с посторонними людьми примерно одинаковый и более слабый по сравнению с постоянными контактами. Массовые практики типа молитв и медитаций могут за счет одновременности и резонанса усиливать ощущения.

Все в нашем организме опирается на чувства– чувство ненормальности в работе постоянного контакта можно научиться распознавать и реагировать. Иногда оно довольно сильное– как и случилось у меня, раз я его ощутил, несмотря на свою толстокожесть. А когда научаешься его распознавать, можно реагировать на менее сильные сигналы. Еще бы научиться распознавать, в каком именно канале сбой– мне не удается надежно идентифицировать.

Когда уходит близкий человек, обрывается привычная ментальная связь. Опустевший канал связи «болит», пока не отомрет. Вероятно, ритуальные промежутки времени связаны с периодами отмирания канала. Например, через 9 дней мозг перестает постоянно «опрашивать» контакт на наличие сигнала, а через 40 перестает «слушать» его.

Попутно возникла гипотеза, что интроверты и экстраверты отличаются количеством и наполненностью этих каналов. Экстраверты имеют много каналов, а интроверы мало, но компенсируют меньшее количество большим объемом обмена каждого. Впрочем, люди, наверное, могут различаться и нормой плотности коммуникации по разным каналам, включая ментальные. Кроме коммуникации, информацию надо обрабатывать. Кто-то больше занят обменом информации, кто-то больше обрабатывает сам.

Эта фантазия позволяет иначе взглянуть на многие модели и перекликается с гипотезой Бехтеревой о том, что мозг– это антенна.

Зачем системе тьютор?

По следам ФБ-эфира Елены Миркиной и Михаила Черемных захотелось поспорить с одним тезисом и выделить понравившуюся мысль.

Понравилась идея о роли тьютора как появление новой задачи, которая не была ранее предусмотрена системой. Мысль верна для любой новой роли– и тем ценна (хотя и не нова). Но для осознания роли тьютора, разговор о котором уже начинает замыливаться, очень неплохо освежает.

Чего не было, что потребовалось сейчас?

Отсюда же оппонирование мысли, что «позиция тьютора пуста». Не в том смысле, что не нужна, а что нет у нее заранее заложенной программы, ее надо выстраивать по месту. Полагаю, это зависит от описания задачи. Раз есть функция, не может быть пустоты– может не быть четкости в ее описании. И тогда она описывается ситуативно, прецедентно-подобно, postfactum.

Итак, что надо от тьютора?

Вижу 2 варианта ответа, причем один из них менее красивый.

1. Штурман персональной образовательной траектории
2. Коуч самонавигации по образованию

Первая роль проста и понятна для маркетинга, вписывается в логику «сделайте мне красиво». Ланшафт образования усложняется, двигаться по стандартным рельсам все больше не могут или не хотят, причем по самым разным основаниям, в том числе по блажи. Быть необразованным можно, но стыдно– надо хотя бы что-то, что прилично выглядит для окружающих. Самоопределяться сложно, трудно, этому тоже нужно учиться. Если можно купить спеца, который сам скажет, что юному митрофанушке лучше/легче подойдет, проложит трассу до успеха, то и гора с плеч. Успех такого тьютора зависит от его способности понять, что есть «успех» для заказчика и вывести его (или его чадушку) к чему-то близкому их невысказанным ожиданиям. По сути, объектная задача, хотя обставляется как субъектная.

Раньше такой задачи не стояло, потому что «единое образовательное пространство» по единым учебникам. Даже репетитор тащит по тем же рельсам, но индивидуально и с важным видом. Сейчас, несмотря на жалобы и перипетии, уже все больше вариантов, проблема выбора растет...

Вторая роль больше тиражируется, потому как выглядит более эффектно и заумно, хотя спрос на нее сомнителен. У кого есть такой запрос, чаще сами как-то продвигаются. Если и обращаются за поддержкой, то скорее в точках бифуркации и скорее за психологической помощью типа личностного роста. Так что, с этим умным антуражем чаще решают задачу в первой формулировке, прикрываясь второй. Многие предпочли бы купить первую функцию без умных заморочек второй.

Школа как институт, что бы умно не говорили/писали, ориентирована на трансляцию, зомбирование существующими моделями картины мира. Потому и идет война за детей, пока они не начали субъектно упираться. В структуре такой школы тьюторской роли нет. Для некоторых локальных задач в логике эффектности современных течений востребованы некоторые тьюторские подходы, техники. Но даже они больше для вида, ибо школе они инородны.

Тьютор нужен только тогда, когда образовательная субъектность– востребованный образовательный результат, что должно быть на выходе образовательного процесса в виде навыка формулировать образовательный запрос.

Если под образовательным запросом понимать явно выраженную образовательную потребность (именно образовательную, а не бытовую типа размера домашнего задания или количества каникул!), то именно это и есть наполнение роли тьютора– обучение техникам осознания своей образовательной потребности и согласования ее с возможностями среды. От глубины и точности формулировки потребности зависит продуктивность и эффективность отвечающей запросу программы и, значит, образовательного процесса.

Если же сама среда устроена таким образом, что навык образовательного запроса формируется в ней естественным образом, то снова встает вопрос о тьюторе– тогда он не нужен как носитель этой функции.

Алиса как триггер изменений

Мне нравится ответственность Асмолова по отношению к аномально юной экс-студентке психфака МГУ, попытка его не просто высказать авторитетное мнение, а реально помочь развитию девочки, несмотря на самоуверенную самодостаточность папы. Мне приятно, что и Асмолов видит ее ситуацию как триггер для пересмотра устоявшихся и устаревших стереотипов (я недавно высказывался именно так).

Для Асмолова вариативность является ключевым вектором изменений в системе образования. Для него все рассуждения, в том числе про Алису,—повод для укоренения этого тезиса как самоочевидного для массового восприятия. Согласен, вариативность— это должно быть нормой, хотя «единое образовательное пространство» переориентировать на «единое в многообразии», вместо единообразия, придётся ещё долго.

Авторитет и упорство Асмолова дают мне возможность упирать на свои акценты. Чтобы вариативность была самоочевидной в системе образования, она должна стать частью более общей модели. Более общим я вижу целостность системы образования в противовес крупноблочной старой системе с делением на школы, вузы, колледжи, академии, основные, дополнительные, заочные, побочные…

Образование укореняется как постоянный процесс в течение всей жизни. Все мы разные, поэтому загонять всех в единые интеллектуально-возрастные рамки на юном этапе невозможно. Раньше было невозможно разнообразие, потому что обучение предполагалось только в юности как подготовка к работе, а способных обучать было мало. Изменение ситуации не было переосмыслено и она упрямо подгонялась под устоявшуюся систему. А сейчас ее тянут в разные стороны: одни жаждут отказаться от нововведения в пользу «ведь раньше все было замечательно», а другие жаждут осознать изменения и перепроектировать всю систему образования, хотя страшно, ибо это огромная и привычная модель, которая работала долго и сравнительно устойчиво.

Я вижу особенность детского периода в образовании только в наличии взрослого пригляда в логике безопасности и психологической поддержки. Познавательная деятельность, как показал прецедент с Алисой, вполне может выходить далеко за рамки серых стандартов школы. Они потому и серые, что ориентированы на синхронное движение большой массы детей, что довольно грубо их усредняет.

Раз у нас больше нет дефицита образованных и умных взрослых, раз у нас появились умные машины, способные индивидуализировать учебный процесс, нужно обеспечить единое образовательное пространство независимо от возраста. А младшему возрасту обеспечить сопровождение в освоении учебного материала и личностного развития (что стало модно называть «персонализацией»). А точнее, сопровождение нужно и старым, и малым, но разное.

Таким образом, я долблю в свою идею— разделить функции обучения и обеспечения процесса обучения. А точнее, выделить обучение в самостоятельное направление профессиональной деятельности. И тогда обеспечивающие функции сами начнут делиться на разные направления и становиться все более профессиональными и качественными.

Ключевой элемент такой структуры— независимые центры оценки для любых возрастов и разных направлений с единым сквозным образовательным профилем, пусть даже самым примитивным типа «зачетной книжки» в цифровом едином формате. И тогда Алисы, Васи, Пети не должны будут «заканчивать школу» и «поступать в вуз», а будут просто учиться в своём темпе тому, чему захотят, с адекватным их возрасту сопровождением, в том числе в лице их собственных родителей, если у них есть на это время и желание.

Проблему вижу в другом. Активное образовательное поведение характерно не для всех. Большинство к нему не готово. Насильственное «кормление» образованием может оказаться более продуктивным для общества. Альтернатива насилию— такая организация процесса учения, при которой участие в процессе интереснее уклонения от него. Активность и общение являются мотивом и средой развития для всех, даже тех, для кого процесс познания как самоценность недостаточный мотив. Разновозрастное общение и многообразие видов активности могут сотворить чудеса. А для самых пассивных— минимальные требования для профиля, увязанные по срокам сдачи.

(скопировано из поста facebook)