Рана в сердце

Неожиданно получил запрос со стороны украинских коллег, коммуникация с которыми довольно давно прекратилась и начала осторожно восстанавливаться в виде редких лайков некоторым моим постам. Запрос прозвучал к оглашению моей педагогической позиции в адрес моих выпускников, которые могут оказаться участниками силовой операции на территории Украины. Не хотел ничего писать, но, раз есть запрос, должен прервать обет молчания. Как минимум, из уважения к коллегам и нашим отношениям.

1. Моя педагогическая позиция на протяжении всех 25 лет работы в школе и последующих 10 с небольшим лет как работающего с педагогами эксперта– воспитание самостоятельно мыслящего и ответственно принимающего решение человека. Моя педагогическая позиция– воспитать словами невозможно, можно предъявить примеры и объяснить их мотивы. Насколько пример моего поведения послужил кому-то из учеников примером, я судить не могу.
2. Я не знаю, есть ли в этой силовой операции мои выпускники. Более того, я не знаю, есть ли они вообще в армии РФ. Стиль моих отношений с учениками не располагал к пусканию слюней в жилетку после окончания школы. Редкие благодарности, что мои занятия помогли им в жизни, позволяют мне считать, что я не зря поработал в школе. Поэтому я не вижу смысла в обращении к моим ученикам, гипотетически существующим в группировке на территории Украины. Кто там по убеждению– это их ответственность. Кто по приказу или неспособности/нежеланию рисковать своей военной карьерой– я не указ.
3. Для меня начало силовой операции– болезненный удар по ментальности. Я готов понять и принять много упреков в адрес власти Украины, но я не мог себе представить такого варианта развития событий. Я сравнительно недавно аллегорически описывал политический «покер», где задача заставить партнеров играть в свою игру, не уступая игре партнера. Выпадающим из игры я считал того, кто не выдержит накала такой сложной игры и ударит кулаком по общей доске. Такого игрока я считал подлежащим дисквалификации как неспособного достойно играть в политический «покер». И тут Россия ударила кулаком по доске. А я то думал, что у нее сложная многоходовка...
4. Многие пишут, что им стыдно. Мне не стыдно, потому что я не сделал ничего того, за что должен стыдиться в контексте обсуждаемой беды. Мне неловко. Каждый из граждан страны в общении с гражданами других стран несет долю ответственности за поведение своей власти. Мне неловко, что российская власть не смогла достойно участвовать в политическом «покере». Я очень надеюсь, что клятвенные обещания бережно относиться к гражданским объектам не просто фигура речи, слегка оправдывающая хулиганское поведение страны. При этом я отдаю себе отчет, что при активных военных действиях нельзя полностью избежать гибельных эксцессов– есть эксцесс исполнителя, есть случайности, есть ошибки, есть фейки, есть провокации...
5. Сейчас нет возможности дать оценку каждому эксцессу. Я скорблю по новой кровавой ране в наших отношениях. Я с надеждой жду скорейшего окончания и минимума жертв. Все равно мир наступит. Когда, какой и какой ценой, увидим.

Не хочу больше комментировать.