Свои или фашисты?

Поводом для новых размышлений о природе понятийного конфликта между украинцами и россиянами с одинаковыми встречными обзывалками-«фашистами» послужила информация о съемках фильма и комментарий про актера Филиппа Рейнхарда злобного по сюжету и добрейшего в жизни.

Для публичного рассуждения мне показалась интересной гипотеза, что граница понятийного конфликта проходит на неуловимом нюансе восприятия украинцев и русских– это один народ или разные?

• Когда братья-сестры воспринимают себя едиными, они концентрируются на своих особенностях, поскольку общность очевидна. Это не мешает им жить вместе или раздельно, уважать право на собственное мнение и выбор.
• Когда мы встречаемся с заведомо чужими (за границей, например), мы концентрируемся на общем– ищем опору для мирного общения.

Обычно границу самоощущения в дискуссиях проводят по политической границе, а не понятийной.

Много людей на всем постсоветском пространстве внутренне не смирились с распадом Советского Союза и ментально остаются в его прежних границах, раздражаясь при столкновениях с реальностью. В России такое восприятие, возможно, более широко распространено, чем в других бывших советских республиках, но и там таких много. Носителям такого восприятия на Украине было бы совсем неплохо объединиться обратно, а не воевать. Для них военные действия на востоке эмоционально еще более неприемлемы, чем для остальных.

Много и тех, кому безразлично, под каким флагом жить, лишь бы была работа и крыша над головой, чтобы спокойно растить детей и радоваться жизни. Такие конформисты могут даже сами не осознавать этого факта и вслух выражать любые мнения, но это будут мнения, которые, на их взгляд (или, точнее, на их подсознательные ощущения) приближают момент умиротворения. Этих подробно обсуждать неинтересно, хотя их большинство и для политических проектов их восприятие и поведение учитывать нужно.

Мне любопытно обдумать людей с активной и осознанной позицией, хотя допускаю, что обозначенный мною аспект осознается не всеми.

Сегодня на Украине заметна позиция тех, кто противопоставляет украинцев и русских, вплоть до этнической дифференциации как словян и неславян. Много и тех, кто таких границ не проводит, но считает себя борцом за право Украины проводить собственную независимую политику. Обе группы выступают единым фронтом против российской позиции, считая ее агрессором. Оправданно или неоправданно, обсуждать не буду,– меня интересует сам этот аспект: единение против при наличии понятийного противоречия внутри.

Именно эта мысль о противоречивом единстве позволяет мне объяснить ощущения от детских посещений родственников с шутейными по форме, но неприятными по восприятию постоянными уколами в адрес «Москвы». Вплоть до полного абсурда, хотя родственники все воспринимали как нормальное. Я даже взял для себя за правило не вступать в такие дискуссии, а просто пропускать мимо ушей. Сейчас то же ощущение абсурда от диаметрально противоположных оценок событий на востоке Украины с упреками и подозрениями в адрес противоположной стороны в отношении нарушения минских договоренностей.

Больше всего беспокоит то, что любые договоренности должны опираться на понятную модель «свой-чужой». А как можно договориться, когда у разных людей с одной стороны могут быть разные ментальные модели восприятия? В одном случае, договоренности должны основываться на особенностях, которые важны для стороны, а в другом– на общих основаниях, поскольку все остальное заведомо другое.

Напоследок, об обзывалках друг друга фашистами.

Бог с ним, с определением фашизма. Кого мы готовы эмоционально отнести к фашистам? Моя гипотеза:

• кто концентрируется на различиях
• кто жестко борется с другими, не такими, как он-фашист.

Как это преломляется в обзывалках?

• Российские обзывалки, как я понимаю, адресованы тем украинцам, кто считает себя другими и старательно дистанцируется от общности народов, которая безусловна для подавляющего большинства россиян. Плюс кровавые столкновения, виновниками которых многие россияне считают носителей этого мнения. Поскольку различения между противниками российской позиции нет, это адресуется им всем. В итоге, обижены обе стороны: одна за дистанцирование, другая за несправедливые обвинения.
• Украинские обзывалки, как я понимаю, адресованы тем, кто готов жестко подавить несогласных/других. Туда же относят представление о военных действиях как подавлении русскими украинцев, нежелание русских считаться с украинскими отличиями, их правом на независимое существование. В итоге, обижены обе стороны: одна за военное вмешательство, другая за несправедливые обвинения.

Обе стороны считают себя освободителями и наследниками победы дедов над фашизмом. Как можно в таком понятийном поле договориться?