После очередной дискуссии с очень умными людьми про компетенции очередной раз убедился, что нет принципиальной разницы между ними и словом «умение». Если, конечно, не ужимать смыслы «умения» до вдолбленной годами ущербной модели ЗУН, легкомысленно и неудачно скопированной с западной HR-модели KSA. Эта модель отлично работает для своих рекрутинговых целей, но портирование ее на образование было ошибкой. Пока образование было больше похоже на натаскивание, она сильно не мешала и даже могла быть полезной. Но когда стало ясно, что цели образования выходят за рамки этой искусственной редукции смысла хороших русских слов, возникла потребность в новых понятиях. И новое понятие породили из очередной HR-модели– теперь «компетенции».
Очень внимательно слушал доклад Бориса Островского и следил за его логикой понятия. Он сам явно декларирует, что в стабильных системах нет необходимости в понятии «компетенции»– их вполне покрывают «умения/навыки». Они нужны ему только для ситуаций нового знания, нового умения. Но мне так и осталось непонятным, почему оно нужно и почему нельзя обойтись прилагательным «новое/новый»? Ответ на мой прямой вопрос получился неоднозначным– «и да, и нет». Что я косвенно отношу в свою пользу. Все остальное выглядит предельно логично, полезно и понятно– о развитии умения, его уровнях.
Ответ Александра Попова содержал много словесных построений, но ключевое отличие, что компетенция– это капитализация умения, мне понятно. Я это отношение выражаю еще жестче, чтобы убрать красивости– это монетизированное умение. Слово «умение», если его не зажимать в рамки модели ЗУН, подразумевает способность сделать что-то полезное людям. Но не всегда полезное монетизируется. Не за все, что человек умеет делать, готовы платить. В том и состоит предпринимательство, чтобы полезность переупаковать в продукт, за который готовы платить. И тут даже неважно, каким образом удалось обеспечить ликвидность пользы– важны факт и размер ликвидности. И именно здесь уместно говорить о компетенции, раз уж она прижилась в сфере HR.
Именно поэтому я высказал в дискуссии и повторяю очередной раз тезис, что не нужно втягивать в сферу образования сущности и понятия из бизнеса. Система образования призвана помочь в построении картины мира, а картина мира– консервативное образование, развиваемое всю жизнь. Компетенции, как и ликвидность,– сущности суетные, сиюминутные.
Сам лично ощущаю полезность «компетенции» только в тех случаях, когда необходимо интегрально обозначить готовность/способность к неким задачам. Когда неважно, за счет чего именно человек достигает нужного результата– когда важен сам результат. А это предельно бизнесовая постановка задачи– не образовательная. И отсюда пока остаюсь в сомнениях относительно необходимости измерять компетенции: размер результата и есть измерение компетенции как интегрального параметра.
Попытка развести «компетенции» и «компетентности» понятна, привычна и к основному для меня вопросу обсуждение не приблизила. Хотя обозначила и тут разночтения у разных авторов. Мне понятно и близко привычное в русском языке с 18 века употребление «компетентности» в логике «грамотности», «осведомленности», «владения темой». Заход на смыслы Александра Асмолова через отрицание– некомпетентность– кажется полезным, но остается в той же логике понятия из 18 века, что и закрепляет меня в консервативном отношении к этим понятиям.
