Что есть «семья»?

Институт семьи я воспринимаю как эффективную модель трансляции жизни и культуры, которая долгие годы была наиболее продуктивной и успешной. Речь про те годы, когда циклы обновления процессов в социуме были заметно длиннее человеческого цикла «рождения-смерти».

По мере ускорения социальных процессов вслед за техническим и особенно информационным прогрессом, социум начал вытеснять семью.

Сначала семью заметно потеснили институты просвещения, образования и массовой культуры– из процессов трансляции культуры. Даже в происходящие самопроизвольно семейные процессы первых лет жизни ребенка общество вмешивается через ювенальную юстицию, обладающую в разных странах разными полномочиями. Уже нормой является угроза ребенка обратиться в полицию за ущемление своих прав, причем трактовка и прав, и ущемления могут звучать неожиданно.

По мере стабилизации условий выживания стала не слишком критична парная семья с поляризацией 2-х базовых функций вокруг спонтанных силовых навыков (маскулинных) и регулярных навыков эмоциональной устойчивости (феминных). Современные условия жизни резко снизили востребованность в маскулинных качествах и подняли запрос на исполнительскую культуру с высокими коммуникативными навыками эмоциональной устойчивости.

Даже для рождения ребенка уже не обязателен отец. Строго говоря, и мать уже нужна условно, пока запрещено выращивать в искусственных условиях. Опыты над животными с положительными результатами уже есть– вопрос времени и готовности легитимизировать искусственно выращенных детей.

Так что, семья как институт трансляции витальной и социальной культуры начала подвергаться деформации самими условиями жизни:

• сначала борьба за равноправие мужчин и женщин,
• потом за право ребенка самостоятельно определять свою судьбу и культуру,
• потом за равноправие гендерной самоидентификации в самых разных формах.

Культура потребления сменила культуру выживания и требует уважительно относиться к любым желаниям и способам получения удовлетворения. В том числе сексуальным, в том числе деструктивным с точки зрения витальности семьи — рождение и воспитание ребенка перестает быть сакральным явлением, зависящим от семьи.

• Что в этих условиях есть «семья»?
• Что значит право называть «семьей» пару, изначально неспособную к рождению человека?
• Что значит право называть «семьей» сожительство с животными?
• Что значит борьба за право сексуального сожительства с детьми или за возрастные рамки, кого считать детьми?

Это борьба за легитимизацию тех отношений, которые для традиционного института семьи считались недопустимыми. Впрочем, в те времена, когда брак заключался только в религиозной обрядности и культуре, рамки половозрелости были заметно ниже. Появление института детства как периода подготовки к взрослой жизни стало признанием необходимости большого объема задач для подготовки, а также признанием социально-психологической и физиологической неготовности к взрослым задачам. Этот новый институт детства внес поправки в институт семьи и поднял возрастные границы брака.

Если осознать, что институт семьи как институт трансляции биологической и социальной функции полярной пары «муж-жена» уже не отвечает в полной мере целям и задачам нового общества, стоит ли его еще больше разрушать новыми расширительными рамками, называть «семьей» любые совместно проживающие пары? Или продуктивнее создать новый институт для таких пар, раз они появились и начинают конкурировать с традиционной семьей?

Строго говоря, ничто не мешает и сейчас составить договор совместного проживания, эквивалентный по экономическим последствиям брачным отношениям, но это требует каждый раз заметных трудозатрат. Наличие готового и общепризнанного шаблона таких отношений позволило бы снять напряженность с темы борьбы за право называть «семьей» подобные отношения.

Более того, можно было бы даже сделать обратную нормативную зависимость и ссылаться в брачных процессах на нормативные условия любого добровольного сожительства в смысле экономики отношений при смене статуса людей в паре (развод, смерть, объединение имущества, совместное хозяйство, наследование, завещание и др). Это позволило бы развести споры культурного характера вокруг семьи и экономические нормы, которые чаще всего приводят в качестве аргументов.

В этих нормах, ориентированных на экономические аспекты отношений, можно было бы исключить сексуальные аспекты как интимные подробности, которые никак не влияют на экономику отношений. И тогда останется отдельный вопрос, неэкономический: могут ли лица, совместно ведущие хозяйство на постоянной основе, брать на воспитание детей, оказавшихся без родителей? Вот, его при таком разведении задач можно было бы решать уже с учетом сексуальных особенностей пары, независимо от экономики.

Как назвать?

Достаточно дать новому институту краткое удобное именование и учесть в действующем законодательстве. Тогда станет ясно, насколько важен нам институт семьи:

• останется жить и развиваться на фоне более широкого института сожительства с равными экономическими правами
• или растворится в нем за ненадобностью?

Возможно, он останется актуальным для части людей, как до сих пор некоторым важен церковный обряд, хотя для нормативных отношений достаточно гражданского акта.

Движение вокруг «он/она», «папа/мама», «родитель 1/2» вызывает у меня недоумение, которое можно отчасти объяснить смешением социального аспекта борьбы и экономического. Моя версия разведения культурного и нормативного аспектов может существенно смягчить остроту спора, сконцентрировать его на культурном аспекте.

• Отец и мать– это носители X/Y-хромосом в ДНК ребенка.
• Папа и мама– родители, которые чаще всего являются отцом и матерью ребенка. Когда это не так, эти понятия означают отношение ребенка к ним, эмоциональную готовность относиться к ним, как принято относиться к носителям наследственности. В любом случае, это носители явной мужской и женской роли в семье как традиционном институте.
• Отчим и мачеха– носители мужской и женской роли родителя в традиционной модели семьи, но не являющиеся носителями наследственности ребенка. Полагаю, они применимы для нетрадиционных вариантов сожительства.

Мне, как далекому от нетрадиционных гендерных отношений, сложно учесть все возможные и эмоционально проблемные точки их восприятия, но я и не преследую цели их учесть. Мне было важно осознать смысл института семьи и факт наличия новых процессов, которые входят с ним в противоречие, необходимость учесть новые реалии и минимизировать возникающие при этом конфликты.