Без тормозов в борьбе

Вокруг нас сплошная борьба за:

• за права человека, животных, осужденных, жителей 5-этажек...
• за равные права женщин, геев, верующих, неверующих...
• за законность,
• за границы,
• за право народов на самоопределение...

Появились персонажи, для которых борьба становится фетишем, смыслом жизни и способом нормального функционирования. Сам объект борьбы уходит из целевого прицела, а процесс борьбы превращается в самоцель. Мне даже эмоционально это понятно: вступив в борьбу за право школ выбирать свой журнал, я стал заложником этой идеи. Я не жалею, ибо, благодаря моей активности, намного больше коллег узнало о нормативных условиях ведения журналов. Но удержание фокуса здравого смысла (журнал– не самое значимое в образовании) требовало отдельных усилий.

Есть множество представлений о возможных проявлениях культуры. Дискуссия идет о разделе их на приемлемые и неприемлемые. Борьба идет о позиционировании границы приемлемости. Ее либо согласованно двигают до момента достижения консенсуса, либо воюют за право установить ее по собственному разумению. Борьба является индикатором появления заметной группы людей, для которых существующая граница стала неприемлемой.

• Борьба за равные права женщин появилась тогда, когда появилась идея о неправомерности существующих общественных норм– общество дозрело до их пересмотра.
• Борьба за права человека появилась тогда, когда появилась возможность и желание с ними считаться, а не только подавлять. 
• Борьба за права проявления нетрадиционных сексуальных влечений началась тогда, когда появился шанс не подавлять их столь жестко, как это было принято ранее.

С появлением запроса на новые границы допустимого, вроде, ясно. Не ясно с борьбой, когда главные источники ее появления уже разрешены. Общество осознало новые запросы и расширило нормативную базу, чтобы ключевые источники проблем были разрешены и ощущающие себя ущемленными почувствовали облегчение. В том, где общество сочло, что такая возможность у него есть. Но, похоже, кроме осознания новых запросов и здравой реакции на них, общество приобрело комплекс вины за ущемление прав тех групп, которые сочли себя ущемленными. А те, на радостях, решили сесть на шею и погонять. Отсюда черный юмор про ущемленность белых гетеросексуальных мужчин в США.

Утрата здравого смысла при учете озабоченностей ограничением прав меньшинств приводит к не меньшим проблемам, чем исходное состояние. А подчас и к большим. Никогда психологические комплексы не способствовали успешному решению проблем. А когда они становятся массовыми, тем более. Западное общество явно больно комплексом вины. Считая себя лидером цивилизованного развития, оно стремится расповсюдить и свои комплексы. Более того, именно психологические комплексы люди стараются распространить, ибо иначе они вынуждены будут их осознать как комплексы– а это очень болезненно.

• Зашли далеко в расширении прав женщин– появились идиотские иски о сексуальном насилии взглядом, отрицании объективных гендерных различий.
• В принятии сексуальных меньшинств– начали появляться ограничения на традиционные сексуальные роли в самых разных формах, вплоть до языковых. Признаки однополой любви стали целенаправленно вставлять в детские сказки.
• В семейном насилии– начали изымать детей из семьи по чужим наветам, за политическую активность, за традиционные воспитательные шлепки.

Для меня триггером стало обсуждение позиции Зорькина. Он противопоставил проблемы прав человека и прав общества. В сети его массово подвергли остракизму за покушение на «права человека». Для меня возведение прав человека в абсолют является проявлением близорукости и увлечения борьбой вопреки здравому смыслу. Не человек является единицей цивилизации, а общество. Борьба за права человека важна и актуальна до тех пор, пока эти права игнорируются обществом.

Появление в Конституции тезисов о правах человека важно констатацией ценности для государства учета разных интересов. Но не могут права человека быть выше прав общества. Можно спорить о государстве и обществе, о абстрактности самого понятия «общество», но атомизация общества в угоду прав человека– это нонсенс. Как минимум, потому что права одного человека должны заканчиваться на границе прав другого человека. А это уже общество. И соблюдение этого правила– право общества.

Само понятие «права человека» неотъемлемо от борьбы (с учетом всех предыдущих этапов этой борьбы с другими названиями). Оно является целевым объектом борьбы за изменение существующих общественных норм в пользу новых потребностей. Без борьбы понятие не имеет смысла. «Права человека» не самостоятельная сущность, а маркер существования борьбы, существования несбалансированной потребности между интересами разных представителей общества.

Чтобы избежать неоправданных ущемлений одной части общества и комплекса вины у другой, нужно холодным умом удерживать суть проблемы, обоснованность чувства ущемленности, высказанной частью общества, а также здраво оценивать готовность остальной части общества пойти навстречу, готовность принять последствия. Пусть шлепки непедагогичны на уровне современной педагогики, но это еще есть в общественной культуре. Ребенку будет лучше без шлепков и без родной семьи? Наказание за наказания– единственный инструмент новой культуры?

Самое огорчительное из общественных процессов «можно/нельзя»– массовое непонимание, что закон– это форма общественного договора о способах решения типичных проблем, с которыми сталкивается общество при столкновении разных интересов. И нет в этом подходе абсолютов. Есть конкретное общество с его исторически сформированной культурой, в рамках которой оно и решает любые проблемы. Общество развивается, культура меняется, поэтому и договоренности-законы меняются. Но не наоборот!

Главная задача при создании закона– типизация проблем, чтобы типичная ситуация при очередном разрешении не требовала снова и снова ломать голову: она уже описана в законе. Попытки проективного законотворчества– вредительство. Попытки подогнать нетипичную ситуацию под статью закона по внешним признакам– преступление, ибо это извращает смысл закона. Возникла нетипичная ситуация– надо ее решать нетипично. Повторяется 1-2-3 раза– повод внести ситуацию в закон.

Кровавый украинский конфликт, который личностно для меня значим, тоже в этом ряду и тоже повлиял на осознание, что формальные правила становятся важнее сущностных проблем, ради упрощения которых эти правила создавались.

Нет добра и зла– это оценочные категории, налагающие эмоционально значимые маркеры на события. Яркая иллюстрация– граница размежевания противоборствующих сил на востоке Украины: оценки одного и того же с разных сторон диаметрально противоположны, хотя их носители с обеих сторон– представители одной общественной культуры, с едиными корнями, традициями, историей, языком...