Линия Путина

Еще не успела закончиться трансляция, как в сеть пошли язвительные карикатуры и раздраженные комментарии про лукавство, ложь и проча. Я не фанат Путина. Более того, я крайне недоволен фактом 3-го президентского срока, независимо от всех остальных оправданных или неоправданных претензий к нему.

Меня такое поведение оппонентов Путина крайне огорчает. На мой взгляд, это только подчеркивает отсутствие более достойной альтернативы. Нужно и важно дезавуировать те утверждения, которые автор считает необоснованными или ложными, но хотелось бы видеть это в более цивилизованном виде.

То, что в разъяснениях Президента найдут изъяны, у меня сомнений не было. Я сам в тех вопросах, в которых неплохо ориентируюсь, их вижу (прежде всего, в вопросах ограничения доступа к информации в сети Интернет). Но меня больше интересует восприятие массовой аудитории, которая голосует за Путина, несмотря на 3-й срок, на все упреки оппозиции.

Пытаясь смотреть на трансляцию глазами массовой аудитории (насколько я могу это сделать), прихожу к выводу, что все очень достойно: казнокрадов ловят, вопреки закону никого не наказывают и не милуют, крутых экономических мер без социальной подушки не принимают (хотя по теории так надо бы сделать), сеть ограничивают только от варварских проявлений ... Президент по всем вопросам имеет мнение и рациональный ответ. Ни один вопрос не поставил его впросак.

Кто удивится тому, что за все время вопросы не повторялись, а плавно обошли практически все основные волнующие общество проблемы? Даже оппозиционно окрашенный вопрос Венедиктова очень органично лег в общую канву, соблюдая «status quo» каждого без ущерба для имиджа каждого.

В этой ситуации очень хотелось бы неистерических, а четко аргументированных оценок. Истерики не нужны ни тем, кто и так настроен скептически, и ни тем, кто все равно не станет их читать-слушать. А, вот, оценки нужны тем, кто сомневается, взвешивает. Чем более резкими и эмоционально провоцирующими на конфликт будут реакции, тем с большей вероятностью колеблющиеся уйдут в защиту. Чтобы их убедить в своей позиции, нельзя вести агрессивного диалога. Агрессия еще никого и ни в чем не убедила. Агрессией можно только заставить или оттолкнуть. Ни то, ни иное борющимся за иную точку зрения не нужно. IMHO

Форум в Ярославле

17-19 апреля 2013 года в г. Ярославль состоялся Международный форум «ЕВРАЗИЙСКИЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ДИАЛОГ». Вокруг него было много рекламного шума, высадился весьма мощный десант из Вышки и других знаковых фигур образования, было приглашено несколько зарубежных экспертов.

Многозначительно прозвучали прогнозы в отношении развития образования из уст заместителя министра образования и науки И.М.Реморенко – можно выбирать прогноз на любой вкус. Зарубежные спецы ничего принципиально нового не сообщили, вспоминали взахлеб времена министра Днепрова, которые я и сам вспоминаю с теплом, несмотря на поток бытовых катаклизмов.

На круглом столе по теме «Педагог в системе общественных вызовов» ведущими была предпринята попытка не превратить его в цепочку выступлений. Отчасти это удалось. Была любопытная пикировка в отношении перспектив педагогического образования, но небольшим фрагментом. Интересный рассказ был из Татарстана про разные модели реализации педобразования.

Из 4-х предложенных секций я выбрал обсуждение правовых аспектов (конференция 1 в Ярославском госуниверситете). Про непростые отношение центра и федераций рассказал Инго Рихтер (Ingo Richter) – президент Фонда Irmard Cononx, почетный профессор Университета Тюбингена из Германии. Правда, их проблемы показались мне довольно отдаленными. Любопытные цифры-диаграммы показала в своем докладе Петри Лемпинен (Petri Lempinen) – специалист Европейского тренингового центра в сфере профессионального образования и социального партнерства из Финляндии. Но хотелось бы посмотреть их в спокойной обстановке. А в целом, я не очень понял целесообразности некоторых докладов – для чего их излагали.

Секция управленческих механизмов после перерыва показалась мне более содержательной – на ней выступали в большей степени представители регионов.

Модель разделения полномочий в школе между содержанием здания (муниципалитеты) и обучением (созданные при участии региональной власти образовательные округа) в изложении министра образования и науки Самарской области В.А.Пылева порадовала близостью реализации к моей давнишней идее. Но ответ министра на мои вопросы показал, что это, скорее, формальная модель, сохраняющая давнишние принципы централизованного управления школами, чем системный раздел полномочий в моем варианте. Однако факт повышения эффективности управления и в таком варианте, безусловно, радует и оставляет надежду на продвижение в этом направлении.

Очень порадовал доклад директора Департамента образования ЯНАО И.К.Сидоровой. Откровенная заинтересованность в неформальном и доверительном развитии диалога на всех уровнях, честному мониторингу, критическое отношение к собственному владению ИТ,– причем, в условиях лидерства в рейтинге web-сайтов им. Вышки, который я критиковал несколько раньше, – нечасто встречается.

Экс-замминистра М.В.Дулинов, а ныне заместитель генерального директора МЦФЭР, обсуждал распределение полномочий между федерацией и регионами, доказывал, что их вполне достаточно для полноценной деятельности. В ответ на мой вопрос о распределении полномочий между региональными/муниципальными властями и образовательными учреждениями (организациями), довольно жестко подчеркнул, что без прекращения вмешательства органов управления в компетенции школ ни о каком развитии образования речи идти не может.

Любопытный доклад про взаимоотношения России и институтов ООН в свете присоединения России к различным конвенциям сделала М.В.Мерцалова – главный эксперт Федерального центра образовательного законодательства. Ряд претензий мне показался довольно странным. Но тут уж деваться некуда – приходится бодаться, раз подписали.

В докладе А.М.Сидоркина – декана школы образования и человеческого развития колледжа Род Айленд из США – прозвучал ряд интересных предложений из опыта реформ в США. В частности, что нужно воспользоваться федеративным устройством, чтобы не гнать сразу всех по одной модели – это позволяет регионам учитывать ошибки коллег.

Но особый интерес у меня вызвала приведенная им ссылка на «закон Кэмпбела» (Donald T. Campbell, «Assessing the Impact of Planned Social Change», p 49):

«Чем более тот или иной количественный показатель используется в принятии решений, тем более он будет подвержен коррупционному давлению и тем более он будет деформировать и коррумпировать те социальные процессы, которые он должен измерять»

На круглом столе по региональной политике я был не до конца. Обратило внимание утверждение докладчика, что НСОТ провален (британские ученые, ау!). На докладе по «дорожным картам» я поплыл и заплыл на отбывающий к вокзалу автобус. Наверное, стоило досидеть и пройтись пешочком до вокзала, но ...

Для меня самым ценным, как обычно с конференциями, были личные контакты и те несколько любопытных моментов, которые здесь отражены.

Психология против Интернет

Публикация об инициативе Гаттарова запретить регистрацию в соцсетях детям до 13 лет стала для меня спусковым крючком в понимании длинной цепи ханжеского законотворчества в России и за рубежом.

Долгое время Интернет в России развивался безо всякого ограничения и я с недоумением узнавал о странных зарубежных законах, которые иначе, как ханжескими, я назвать не могу: фильтрация трафика в школе, запрет на соцсети до 13 лет. Все это легко обходится, а работать с образовательным контентом через фильтр крайне неудобно, т.к. регулярно то один, то другой нужный ресурс оказывается заблокирован. Кроме того, фильтры снижают скорость доступа к сети. Для развитых западных стран такое снижение, наверное, не слишком заметно, а при наших школьных каналах и без фильтра можно уснуть, иной раз, дожидаясь отклика.

Я полагал, что когда-то давно сформированное у них ханжеское законодательство потихоньку будет рассасываться. Хоть в чем-то мы окажемся впереди – в здравом смысле, хотя бы. И вот, медленно, но верно, то же самое начало появляться у нас.

Сначала я думал, что это вынужденные шаги, связанные с подписанием различных международных конвенций. Но теперь вдруг понял, что это осознанные собственные инициативы! Осознание бредовости и ханжества возможно только у тех, кто «на ты» с сетью. Те, кто только начинает с ней общаться, чувствуют себя в сети неуверенно и боятся ее.

Пока этот страх испытывает рядовой гражданин, он привык тихо приспосабливаться. Когда гражданин не так прост, а может порулить законами, он обобщает свой страх на всех граждан и перенаправляет его в законотворчество. Теперь ему и специалист не указ. И даже реальная практика, приводящая к нарушениям ранее принятых законов в угоду новым страшилкам, их вряд ли убедит.

Я лично столкнулся с блокировкой своих сайтов из-за чужих грехов. Тем самым нарушена Конституция и 149-ФЗ «Об информации …» в части ограничения доступа к информации на моих сайтах. Но ...

Представляю себе аналогию. Предположим, развелись в городе опасные крысы. Чтобы обезопасить от них детей, вместо массовой охоты на крыс начинают заключать детей и взрослых в клетки. При этом известно, что некоторые крысы все равно могут в эти клетки зайти. Да, и дети могут без особого труда выйти за клетку (как это делают со всеми школьными заборами). Может, правильнее учить детей и взрослых приемам защиты? Тем более, это направление борьбы тоже сейчас разрабатывается.

А пока остается беспрерывно судиться или ждать повышения уровня компетентности законодателей в сетевой деятельности.

Ату всех министерских!

Как известно, все у нас умеют учить, лечить и играть в футбол. Это лишний раз наблюдается в растущем позыве снести министра образования и науки Ливанова.

Почему это хочет Алферов, понятно – конфликт вокруг стратегии реформирования РАН. При всем уважении к Алферову, оснований не доверять способности РАН руководить наукой не меньше, чем оснований винить Ливанова в волюнтаризме. Если учесть еще и жесткий характер нобелевского лауреата, то удивляться совсем нечему. Я не настолько хорошо знаю науку изнутри, чтобы вставать на чью-то сторону, но невозможность текущего состояния, судя по многочисленным откликам, кажется очевидной.

Почему хочет снести Ливанова Бурматов, тоже не вызывает больших вопросов. Но, в отличии от Бурматова, пожалуй, большинство тех, кто хоть как-то небезразличен к научной сфере, поддержали решение о реформировании ВАК, о лишении липовых ученых научных званий и роспуске структуры, в которой происходили выявленные фальсификации. Очень порадовало, что некоторые лжеученые стали готовы любой ценой уйти от скандала, включая освобождение от званий без широкой огласки. Может, и верно решение о прекращении дальнейшей «охоты на ведьм» с юридическими последствиями, но попытка запретить это делать на общественных началах огорчает: обманщик не должен жить спокойно, на мой взгляд.

Можно понять неприязнь к Ливанову тех, кто инициировал и поддержал закон, запрещающий иностранное усыновление российских сирот. Он не только открыто не поддержал законопроект, но и привел официальную статистику усыновления, из которой бредовость этого аспекта закона очевидна.

Можно понять недовольство Ливановым Колюцкого за нежелание назвать виновных в незаконном включении в список олимпиадников ряда выпускников. Но нельзя не отметить признание самого факта незаконного действия сотрудников МОН – это тоже не самое типичное поведение для высокопоставленного чиновника.

Можно понять неприязнь к Ливанову ряда сотрудников и/ли студентов ВУЗов, которые подверглись слиянию. Возможно, с высоты опыта руководства ВУЗом ему и виднее, но по шумным откликам в прессе это вызывает сомнение. Я бы вместо слияния ВУЗов предложил слить и синхронизировать с последующей стандартизацией учебные модули. Это позволило бы облегчить и миграцию/ взаимозачет получащих все более широкую поддержку «кредитов», и взаимодействие с зарубежными ВУЗами. А через 2-3 года границы ВУЗов сами начали бы размываться. С поправкой на комсомольский задор, я считаю гораздо более перспективным взгляд на образование Дмитрия Пескова, Директора направления «Молодые профессионалы» в АСИ. Идея интеграции учебных модулей-кредитов была позитивно принята группой Форсайта образования.

Много упреков в адрес Ливанова как руководителя Минобрнауки РФ со стороны оппозиции.

В основном критика связана с новым законом «Об образовании в РФ». Закон не идеален. В него, несмотря на длительное обсуждение, не попало много предложений. Но идеология закона и технология его подготовки приняты не Ливановым, а предыдущим составом МОН под влиянием явно высказанных пожеланий первых лиц страны. На мой взгляд, посыл в подготовке новой версии закона был ложный – создать судьбоносный закон, задающий стратегию на последующие 20 лет.

Новый состав МОН не мог изменить этой логики нового закона. Доля вины на нем, конечно, остается, но надо отдавать отчет в том, что изменить что-либо «с колес» новому составу было сложно. Тем не менее, некоторые крайне полезные поправки, разработанные специалистами и общественными активистами, новые чиновники от МОН внесли. Но самое важное, что новый закон не слишком сильно отличается от старого, который еще действует до начала нового учебного года. Посему подавляющее большинство претензий не имеет под собой законодательных оснований. Практически все возмущения – от вольной трактовки возможной практики применения закона, а не от реальных ущемлений, предусмотренных в законе. Я знаю о ряде облегчающих старый закон положений, которые выгодно отличают новый закон.

При этом я совсем не фанат нового закона. Кроме неизбежных для столь огромного закона недоработок, я изначально был против пафосности вокруг законопроекта, т.к. это лишний раз подтверждает отсутствие понимания на высшем уровне кризиса системы образования, требующего концептуальной перестройки всей системы образования. В этой ситуации правильно было просто доработать закон с учетом новых реалий, чтобы он позволил продержаться до выработки новой концепции. По сути, все равно получилось то же самое, только с массой визга и крика. Обвинять в этом Ливанова, на мой взгляд, некорректно.

Другим основанием критики МОН является элементарное незнание гражданами законов. Это для нас нормальная ситуация, к сожалению. Привыкшие к полной зависимости нижестоящих органов от вышестоящих, люди все свои недовольства в сфере образования адресуют федеральному министру. Однако и по старому закону, и по новому, унаследовавшему львиную долю положений старого, реальное управление образованием осуществляют региональные органы управления. Федеральное министерство формирует общие правила игры. Однако далеко не всегда региональные министерства соблюдают правила, сформированные на федеральном уровне. Как давно занимающийся проблематикой электронных журналов и дневников, могу с уверенностью утверждать, что рекомендации и требования, утвержденные федеральным министерством, на местах чаще всего игнорируются либо явно, либо завуалированно на уровне «ручного управления». Полагаю, это происходит не только в отношении ЭЖ. Если и обращать Ливанову упрек, то в неблюдении за подобными нарушениями. Возможно, в балансе управления что-то нужно подкрутить.

Самым тяжелым для Ливанова в наследии Фурсенко было истерическое состояние общества в отношении реформирования образования. Именно при Фурсенко была пройдена точка перелома, после которой люди отказались принимать новые изменения в системе образования и начали жестко противодействовать любым шагам власти. Еще на старте нового состава МОН я излагал мнение, что ключевой задачей нового состава является снятие этого истерического состояния, которое не позволит сделать вообще ничего. С другой стороны, в существующей ситуации невозможно ничего не делать, т.к. она неработоспособная. Поэтому я высказывал сомнение в способности Ливанова и нового состава МОН справиться с этой противоречивой ситуацией, независимо от их профессиональных и личностных качеств.

Тем не менее, как минимум, одно сложное решение они сумели провести без заметных проблем: о введении школьной формы. Озаботиться этим поручил Президент для упрощения выхода школ из конфликтных ситуаций, связанных с откровенно религиозными вариантами одежды. В итоге МОН подготовило документ, который регламентировал введение формы без нарушения закона. При этом остается риск корявой реализации этого приказа на местах, но сам по себе приказ никаких ущемлений не содержит.

Значит ли это, что я доволен деятельностью Ливанова? Нет, я не могу сказать, что доволен. Он допустил ряд не самых удачных шагов. Например, я не понял, как можно обвинить в чем-то РАН, а потом извиняться? Нужно или контролировать себя в резких высказываниях, или доказывать свои обвинения до конца. В сфере моих интересов (ИТ, ПДн) есть много дел, которые совсем не двигаются.

Значит ли это, что  я за снятие Ливанова с должности? Тоже нет. Если так дергать людей в столь сложной ситуации, то никогда ничего сделать будет невозможно.

Что нужно делать?

На мой взгляд, нет достаточных оснований снимать Ливанова. Гораздо важнее начать дискуссию в обществе, чтобы все могли осознать факт системного кризиса в образовании. Причем, не только в нашей стране, но и во всем мире. Для этого нужно шире публиковать и популяризировать дискуссии, проходящие в западной обществе, перемены в восточных странах. Надо осознать, что советская школа давным давно выполнила свою задачу и что перед страной стоят новые задачи, которые невозможно решить в рамках старой системы. Надо сначала осознать эти задачи. Ни Ливанов, ни Фурсенко, ни кто другой не смогут подправить старую систему образования, чтобы она стала всех радовать. Только руководители и профессиональное сообщество могут инициировать обсуждение новой системы образования без визгов и истерик.

Чтобы снять визги и истерики до формирования новой повестки обсуждений, стоит продумать механизмы, позволяющие снизить страхи людей в отношении правоприменения новых законов, предусмотреть прозрачность и общественный контроль за возможными нарушениями, повысить ответственность руководителей региональных и местных органов управления за нарушения законов, в том числе, регламентирующих распределение компетенций между органами управления и образовательными учреждениями (организациями).

Мартышка и KPI

В системе оргуправления последнее время стали очень популярны KPI (Key Performance Indicators, или ключевые показатели эффективности, КПЭ) — система оценки достижения целей.

Логика KPI замечательно сочетается с операциональной концепцией постановки целей SMART, применения которой катастрофически не хватало советской культуре с ее практикой идеологической постановки целей. В период развала советской идеологии наиболее часто издевка над такой манерой постановки целей выглядела в виде цепочки «повысить, расширить, углубить» (с ударением на второй слог).

Казалось бы, тенденцию уйти от демагогических советизмов нужно только приветствовать, но все чаще ориентация на манипуляции числами во всех мыслимых и немыслимых ситуациях начала раздражать. Поскольку сначала у меня возникло напряжение в отношении KPI, а последующие ситуации с числоманипуляциями тоже претендовали на управленческие смыслы, у меня они все стали ассоциироваться с KPI, хотя, строго говоря, KPI являлись не все.

Эмоционально-фактологический экскурс, объясняющий поводы для рассуждений, выделен ниже курсивом.

Началось ощущение на сессиях по форсайту, где KPI произносилось с важным смаком на каждом шагу. Это напомнило мне ситуацию раннего развития ИТ, когда каждый пацан, приобщавшийся к программированию, примерно с такой же важностью произносил слово «драйвер». Проблема драйверов находится в поле внимание узких специалистов – получается эдакий пароль посвященных (драйвер – довольно специфическая программка взаимодействия с внешним устройством).

Похожее ощущение возникло, когда бурно обсуждалась проблема разных моделей НСОТ, хотя слово KPI при этом не произносилось. Однако попытка с помощью числовых манипуляций определить эффективность (или продуктивность?) работы учителя с прямым выходом на размер его зарплаты, однозначно увязался у меня с логикой KPI.

Недавно я критически оценивал исследование качества образовательных сайтов. Близкие чувства испытал 5 апреля, когда в рамках конференции ВШЭ прослушал несколько докладов, отражающих результаты других исследований в сфере образования. Результаты были любопытными, но все их объединяло ощущение странного увлечения манипуляциями с различными параметрами. Представленные в качестве итога закономерности были либо странными, либо отсутствовали. У меня при этом по поводу практически каждого исследования возникали гипотезы, лежащие в стороне от чисел, с которыми они манипулировали.

Возникает чувство, что поиск любой ценой KPI является маниакальной идеей современных молодых управленцев, даже в ущерб здравому смыслу. Я думаю, причина такого восприятия лежит в том, что управление по целям имеет смысл только тогда, когда проблема имеет концептуальное решение и по ней внятно определены цели. Когда проблема носит ресурсный характер, определение целей в логике SMART происходит довольно легко. Вероятно, для этого не всегда нужен отдельный этап.

Когда же проблема нересурсная, ценностная, превращение ее в SMART-логику может быть совсем неочевидно. Попытка проскочить этап моделирования ценностной задачи в управленческую приводит к несуразностям, которые тоже неочевидны, но коробят на интуитивном уровне.

Образование — очень сложное и многоплановое понятие. Оно носит и ценностный, и ресурсный характер, поэтому механистические манипуляции с параметрами могут быть любопытны, но к использованию их в качестве показателей эффективности нужно подходить осторожно. Особенно сейчас, когда налицо кризис системы образования и необходимо переоценить многие понятия и ценности.

PS. Неожиданно я получил подтверждение своих интуитивных ощущений в лице профессионала стратегического управления и коучинга в этой сфере – Марка Розина: «Я не только критикую и ставлю под сомнение стратегический подход к управлению, но и показываю, какие стратегические технологии работают и почему» («УСПЕХ БЕЗ СТРАТЕГИИ»).

Терзания по портфолио

По следам обсуждения в FB решил поделиться результатами аналогичного очного обсуждения в поездке по израильским школам, в котором участвовали более осведомленные в проблематике люди, чем я. Само обсуждение возникло из тезиса, что понятие «портфолио» введено в нормативные документы (ФГОС), но никак не определено содержательно, В результате возникают разные странные его применения типа того, которое стало предметом обсуждения на FB.

Сошлись на том, что может быть несколько совершенно разных по целям, задачам и правилам обработки портфолио:

• накопительное портфолио, которое каждый собирает на свой вкус
• квалификационное портфолио, которое формируется из подтвержденных квалификационных испытаний, включая олимпиады, грамоты, дипломы и т.п.
• творческое портфолио как подборка артефактов творческой деятельности
• целевое портфолио - выборка из накопительного для саморекламы/ зачета/ конкурса по конкретной тематике, которое каждый формирует сам из накопленных результатов
• бизнес-портфолио как резюме или составная часть его для представления себя в целях приема на интересующий учебный курс или на работу
• учебное портфолио как след, траектория освоения конкретного учебного курса

В обсуждении на FB было упомянуто рефлексивное портфолио как инструмент образовательной деятельности. Сознавая пользу такого инструмента, я бы его не стал относить к понятию «портфолио», пока у нас нет устоявшейся практики использования термина. Для рефлексии обычно используется дневник, который изначально носит приватный характер.

Могут быть и другие варианты. Важно, что логика их составления и предоставления доступа к ним совершенно разные и необходимо до массового внедрения чего попало под освященным ФГОС термином четко определить, о чем именно идет речь и как с ним работать.

В свете переноса документооборота в электронный вид, я бы предложил квалификационное портфолио сделать автоматизированным и общедоступным, т.к. квалификационные испытания, олимпиады не являются интимным актом, а успех на них автоматически подразумевает общественное подтверждение компетентности участника. Такой подход позволяет упростить работу с персональными данными.