Обзор опыта работы с «образовательным запросом»

Черновик статьи, опубликованной на днях (ru / en). Захотелось сохранить исходный вариант для истории и в качестве примера вероятных метаморфоз при вписывании в прокрустово ложе требований и согласований.

---

Рациомунизм

У дискуссий о победе ИИ над человеком может быть неожиданный поворот.

Чем отличается человек от робота? Биологической основой, животными инстинктами и эмоциональной реакцией.

Масса экспериментов из области когнитивной науки показала, что мозг генерирует тьму самых разных идей, часть которых на ранних стадиях должен отсеивать «сторож», по терминологии Натальи Бехтеревой, а дальше из оставшихся сравнительно разумных команду «стоп-дорабатываем» дают эмоции, просаживая, например, электрическое сопротивление кожи за несколько мгновений до осознанного вопля «эврика!».

Почему, казалось бы, красивая социальная идея коммунизма не взлетела, а даже привела к довольно сомнительным результатам, совместимым с жесткими авторитарными режимами? Потому что природа человека оказалась не готова к рациональному и справедливому стилю отношений. Зачем упираться, если можно так получить долю общих ресурсов? Ничтожной доле людей интересно думать и придумывать что-то новое из любви к искусству, а не с целью вырваться вперед в соревновании за личными ресурсами. Напрягаться в учении без необходимости люди не хотят. Напрягаться в работе без необходимости люди не хотят. Обойти общие правила ради получения дополнительных благ многим не зазорно.

Идеологи коммунизма быстро вышли на задачу «воспитание нового человека», который был бы готов к добросовестному труду и справедливому перераспределению благ. Но не сложилось. В СССР в период «брежневского застоя» многие жили с фигой в кармане и в декларируемые ценности, наблюдая реалии вокруг, практически никто не верил. И Китай пошел в гору, когда начал реализовывать капиталистические схемы, где личный интерес стремления к дополнительным ресурсам является движущим мотивом. Что во главе осталась компартия, принципиально в этой логике ничего не меняет– нет нового человека.

А теперь посмотрим на искусственный интеллект, лишенный изначально биологических якорей в своем мотивационном движке. Он изначально рационален. Равномерное и рациональное распределение усилий и продуктов труда для ИИ органично. Никакие страсти их не мучат. Что лучше отвечает критериям оптимальности– то и результат.

Чем не коммунизм? Правда, не для людей, но зато эффективность налицо! Людям надо правильно морковку вешать под носом, чтобы они к ней стремились в соответствии со своей природой. Буйные эмоции использовать для непредсказуемых мутаций и расширения поля вариативности, где эффективно работает Дарвин. И не мозолить лишний раз глаза тем, что ИИ подсовывает ситуации людям– пусть продолжают считать себя царями природы, ибо ИИ эти эмоции чужды, зато для эффективного поведения людей это полезно.

4 секунды демократии

4 секунды аудио могут всколыхнуть сомнение в выученной беспомощности к демократическим шаблонам, что демократия так себе идея, но лучше не придумали (вольный парафраз к Черчиллю).

Хорошая или плохая, но демократия подразумевает субъектное поведение участников. Можно сомневаться в реальной субъектности участников, но они хотя бы должны быть поставлены в ситуацию необходимости субъектного поведения, а как они из него будут выпутываться– это их дело, дело их субъектности, какая бы она ни была.

Именно поэтому я абсолютно солидарен с Явлинским, когда он подвергает остракизму «умное голосование» как отказ от демократических принципов под благовидным предлогом– и поэтому квазидемократическим. Это точно такая же манипуляция общественным сознанием, как примитивная пропаганда по традиционным каналам.

Если пляски вокруг всенародных голосований– это соревнование в манипуляции толпой, то голосование под диктовку в ГосДуме вызывает раздражение. Вся страна в едином порыве погружается в цифровизацию и роботизацию, а мозговой центр нормотворчества в стране прозябает в Средневековье? Какая проблема автоматизировать голосование по требуемому шаблону без депутатских зарплат и потери человекочасов на кнопкодавство? Какой пример они подают всей стране?

Если партийный принцип формирования органов власти обезличивает простых малоизвестных представителей партий, зачем набирать их физически? Проголосовали за партии– тем самым придали вес мнению партии. Партия в любой момент направляет наиболее компетентного представителя в место принятия решения или, еще проще, удаленно присылает свое решение. И итог открыто публикуется на сайте с раскладом по партиям и их весовым коэффициентам. На одних зарплатах сколько можно сэкономить, не говоря о квартирах и командировках?!

Если же хотим соблюсти голосовальную традицию, то партийный принцип формирования должен кануть в Лету. Люди должны выбирать конкретных представителей. Их принадлежность к той или иной партии играет для многих избирателей большую роль. Но тогда именно эти люди избраны, а не безликие функционеры от партии. Голосование хором под окрики партийных надсмотрщиков– это позор, а не демократия.

---

Голосование в ГосДуме поправок в закон «Об образовании в РФ»:

• Ведущий: «Включите режим голосования»
• Голоса в зале: «Коллеги «за» голосуем. За-за-за!»

«Знак качества» цифровому курсу?

Бумажные учебники перед появлением в классе обычно проходили тщательную проверку на доброкачественность. Сокращение циклов разработки и переработки текста в цифровом формате до сих пор не могут выйти за рамки этого стереотипа, хотя уже не раз в цифровом пространстве бурно обсуждались скандалы с бумажными учебниками.

Вот и масштабный проект цифровой трансформации образования не мыслит себя иначе, как через жесткий контроль доступа цифровых образовательных ресурсов на сетевую учебную платформу. Третье чтение в Госдуме очередных поправок в закон «Об образовании в РФ» добавило к статье 18, в частности:

8(2). Электронные образовательные ресурсы включаются в федеральный перечень электронных образовательных ресурсов, допущенных к использованию при реализации имеющих государственную аккредитацию образовательных программ начального общего, основного общего, среднего общего образования, по результатам экспертизы содержащихся в них электронных учебно-методических материалов. Данная экспертиза проводится федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

Долгое время одним из самых читаемых моих постов здесь было рассуждение об уместности учебника в цифровом пространстве («Электронный учебник» как оксюморон 9.9.2013). Сейчас захотелось уточнить два тезиса на основе свежих наблюдений обучения в цифровой среде:

• теория для ученика должна быть общедоступна и бесплатна
• компетентность образовательной организации—  в организации процесса учения, а не в учебных материалах

Теория (учебник)—  в массы

Должен всячески поощряться любой способ объяснить модели и явления, кроме тех, которые запрещены законом. Поощрение должно заключаться в компенсации усилий по подготовке учебного материала в виде фиксированной законодательно доли отчислений на основе статистики использования его в учебном процессе на оплачиваемых учебных мероприятиях. Никто не обязан бесплатно учить, но обществу комфортнее, когда люди более образованы, поэтому общая логика образования, образовательной среды общества должна быть максимально открытой и доброжелательной к любой образовательной инициативе, кроме нарушающей закон.

Создание своего материала, по которому кто-то будет что-то изучать,—  это акт самоутверждения и самопродвижения. Если общие правила жизни в сети будут гарантировать финансовые компенсации затраченных усилий пропорционально востребованности созданного продукта, то это абсолютно достаточные условия для быстрого развития качественных учебных материалов. Причем абсолютно в противовес привычной стратегии «держать и не пущать» без особо доверительной проверки особо доверительными экспертами.

При оживленной сетевой жизни выявление багов в открыто опубликованном тексте несопоставимо эффективнее традиционной инспекционной проверки. При свободной публикации гораздо сложнее будет продвинутся, чем затесаться через «правильных» людей в чиновных заграждениях. Скорее, ради такого продвижения, кто сможет, будут платить известным экспертам для получения от них позитивного отзыва. И тогда доброе имя эксперта тоже будет иметь цену. Каждый живет по своим ценностям.

А жесткость надо проявлять не на начальном доступе, а на выявлении нарушений: риски попасть в «черный список» при нарушении единых правил должны действовать гораздо сильнее стартовых заграждений.

Но это другая ментальность, отсутствующий пока стереотип. Ждем медленного переосмысления новых цифровых реалий.

Компетентность учителя—  в организации учения

Можно многократно тиражировать заклинания про «учиться учиться», но смысл учения в общении учителя и ученика. Как нельзя увидеть себя без зеркала, как психолог нужен в качестве психологического зеркала, так и учитель нужен как целевой образ, возвращающий ученику образ того, что у него получается в процессе учения.

Иногда встречаются люди с высокими способностями к рефлексивности, которая позволет им считывать с окружающих коллег отраженный образ своего знания или навыка. Уметь учиться и означает этот навык: выбирать новое направление для освоения, выстраивать стратегию и тактику освоения, считывать с окружающих обратную связь о качестве освоенного.

Но большинству нужен проводник в учении по всем описанным этапам или по некоторым из них. Именно в этом компетентность учителя, который, в отличие от обычных людей, чувствует оптимальные стратегии учения другого. Хотя возможен вариант взаимной подстройки, когда разным ученикам лучше подходят разные учителя. Для массовой профессии второе гораздо более органично, хотя иногда встречаются выдающиеся учителя, круг успешных учеников которых заметно шире.

При таком смещении акцентов, когда учитель должен не доносить материал, а помогать в нем разобраться и найти свое место по отношению к изучаемому материалу, он может «сосать двух маток»:

• ученика (родителей), помогая его персональному продвижению в развитии картины мира (образования)
• заказчика своих выпускников, которые соответствуют ожиданиям заказчика

Можно здесь же детализировать, в чем и как должно выражаться решение учителем этих двух задач, которые внутри учебного процесса, на самом деле, схлопываются в единый процесс. Но я не хочу затуманивать ключевые смыслы деталями, которые заметно понятнее для осмысления при наличии постановки задачи.

Какой пробы «серебряный» университет?

Очень красивая и правильная идея– помочь людям 50+ в обучении новым навыкам, которые помогут им найти работу. Особенно в свете сдвига пенсионного возраста. Есть возражения?

Есть сомнения и личный опыт.

• Помочь– это как?
• Погасить стоимость обучения из госбюджета.
• Как у нас используют госбюджет?
• Правильно! Подбирают из сущего то, что подходит под критерии.
• Какое к этому имеют отношение люди «серебряного возраста»?
• Правильно! «Шо дают». Кто ж специально под них будет что-то строить, если аудитория и выхлоп непонятны и малозначимы на базовых стратах?

Итого имеем стандартные курсы, приглашение на запись, бумажную возню для отчетности по Матроскину и сопутствующие артефакты:

• деньги от государства вузу в обмен на бумаги,
• дипломы формально исполнившим брачный танец для вузовской бухгалтерии.

Анализируем интересы:

• государство в лице ответственного за проект чиновника
  • списки курсов
  • списки прошедших обучение
  • доказательства работы вуза;
• вуз в лице ответственного за допобразование и «серебро в волосах» части студентов
  • набор седых студентов
  • доказательства проведенной работы
  • деньги из госбюджета, ради которых вся возня;
• студент с «серебряной» головой
  • «как шмогла», ибо на халяву.

Реалити-шоу

Я впервые испытываю неловкость за полученный диплом, который в этом «серебряном» качестве. Не могу сказать, что это было совсем бесполезно. Кое-что полезное я узнал. Но это «кое-что» в стиле научпоп. На диплом никак не тянет.

Нельзя по одному конкретному опыту обобщать, но и не замечать конкретный опыт не стоит. Тем более, я записался изначально в совсем другой вуз и на совсем другой курс совсем другого направления. Но там все кануло в Лету– видимо, с квотами не срослось. А начали зазывать сюда– «не пропадать же добру?». Выбрал из списка, что показалось полезным.

Мне дали доступ на СДО. Ролики с лекциями + тесты в качестве проверки. Отношение тестов к лекциям очень косвенное, но Гугл помог. Одни лекции эпизодически предполагали изложение на предыдущих лекциях таких аспектов, которые потом оказывались в более поздних лекциях. Качество самих лекций, как говорит один мой хороший знакомый,– «надо подумать».

Прикладной курс засчитан по среднепотолочным тестам, ориентированным на выбор правильных ответов из списка. Зачем я скачал и установил среду разработки? Осталось непонятным– видимо, по наивности, хотя некоторые бытовые преимущества в этом есть. Львиную долю тем в программе этого курса я изучал дважды в приличных вузах в полном объеме – правда, очень давно, лет 30-40 назад. Причину выдергивания именно этих тем из соответствующих полных курсов мне придумать удалось только для пары-тройки из них. Зато тест по теме, которую я точно хорошо знал, оказался оценен хуже всех остальных.

Эти странные тесты лишний раз дали повод задуматься о смысле тестов в учебном процессе. Они традиционно играют роль «турникетов» на доступ к бумажке об успешном завершении. И в этом качестве, как не раз показал опыт ЕГЭ, проще снизить планку, чем поднять уровень допуска. Я давно ратую за разведение задач обучения и проверки качества освоения материала. Тест или иная форма оценки в рамках обучения—  это что должно быть подчинено только смыслу обратной связи, конструктиву в продвижении. Не надо это скрещивать с задачей аттестации. Получается плохо и одно, и другое.

Никто не мешал мне честно все попробовать руками. Но никто и не требовал это делать. Фраза из стартового письма моего координатора из вуза, что я волен учиться в любом удобном мне режиме, была мною неверно истолкована как свободный момент окончания обучения. А оказалось по Матроскину– в любом удобном, но в рамках сроков, когда грядет оплата вузу из бюджета.

В жизни, как всегда ближе к концу года, началась запарка по делам на работе. За неделю до срока сдачи проклюнулось ответственное за обучение лицо и настоятельно попросило пройти все тексты до конца, даже если они не будут зачтены. Это чтобы у них были основания сдвинуть сроки. А у меня было пройдено всего пару тем из примерно 10.

Но я сумел за 3-4 дня честно просмотреть все оставшиеся лекции и честно ответить на все тесты. Мы победили. Мы– это все участники:

• я как честно выполнивший формальные обязательства студента
• вуз как честно выполнивший формальные обязательства вуза
• государство как честно выполнившее формальные обязательства по оплате прекрасного гуманитарного проекта по обучению людей 50+

Не расстанусь с бумажками!

Люди с трудом осознают, что привычные в старых условиях нормы в новых условиях могут быть вредны и даже опасны.

В бумажную эпоху даже простая копия официальной бумажки была проблемой, почти нерешаемой.

• Был период, когда на документах не было фотографий— технически сложно.
• Потом ч/б фото перестало быть проблемой.
• Потом цветное.
• Потом появились копировальные аппараты. Копию от оригинала было видно за километр...

Но пока вся информация была на бумаге, ее свободное распространение было все ещё проблематично. Именно поэтому бумажные документы всегда были избыточны— сложно совместить данные из разных бумажных источников. Когда документ в цифре и кругом сети, любая информация мгновенно передаётся и легко комбинируется/совмещается из разных источников. Логика бумаги стала избыточной— а ее сохраняют по привычке.

Концентрация в одном месте разных данных— это избыточность. Чем легче совмещать разные данные, тем дальше они должны быть друг от друга, чтобы на их совмещении было сложно построить новую информацию за рамками требуемой, для которой они хранятся.

Правила о персональных данных сидят между двух стульев:

• с одной стороны, бережно хранится избыточная логика бумажных документов
• с другой стороны, предпринимаются неуклюжие попытки ограничить их прозрачность

Это невозможно! Это бесполезная кормушка для безопасников. Надо полностью перепроектировать логику работы с данными в условиях цифровой информации и сетевого взаимодействия. Бумажный опыт годится только для подстраховки и резервирования на случай сетевых сбоев.

Простейший критерий удачного проекта новой организации работы с перс.данными—рекламщики не могут ломиться к человеку никаким образом. Вся реклама должна идти через специализированный рекламный маркетплейс (куда я сам зайду, когда нужно что-то купить/заказать) или обезличенно через посредника по выявленному им косвенно интересу при наличии в настройках «галки»-желания получать рекламу в ответ на похожую услугу/товар.

Всякие «экосистемы» для сбора разнородной информации обо мне с целью удачно впаривать свои товары/услуги, есссно, вне закона— каждый сервис должен быть изолирован и обезличен.

(перепост себя же из facebook)

PS. Изложение предложений по изменению логики защиты данных с подборкой ссылок о коррекции 152-ФЗ.

Образование как персональный оркестр

Что образование давно не дело трансляции одного мастера на нескольких подмастерье, не новость. Новость, что те задачи, которые давно лежат на одном учителе или вузовском преподавателе, уже пора делить на несколько разных этапов и операций. Собственно, даже это не новость, но способ распределения этих задач и нормативная база под него пока только формируются.

Кто дирижер?

Этот вопрос сейчас является наиболее спорным. Традиционно, на индустриальном конвейере обучения за процесс отвечали школа/вуз в лице ректора/директора. Да, и процесс был больше похож на конвейер, чем на игру оркестра. Впрочем, рядовой оркестр, вероятно, не слишком отличается от конвейера.

Но сейчас все чаще стоит вопрос об образовательной субъектности с заклинаниями в стиле Барбары Кетлин про «индивидуализацию-дифференциацию-персонализацию», которая под «персонализацией» понимает активное участие ученика в формировании образовательной программы. Это вызывает отторжение у многих экспертов, поскольку не каждый профи в состоянии строить программу, не то что ученик. Впочем, у Барбары это широкий спектр вариантов участия ученика в проектировании, и совсем не обязательно самому ее составлять, оформлять и утверждать. Наличие внятного образовательного запроса– уже неплохо. Даже это большая проблема в образовательных отношениях.

Тем не менее, в моей аллегории такой вопрос неизбежен: кто дирижер будет?

• Во-первых, если ученик может и хочет, ему можно позволить дирижировать. Хотя совершенно очевидно, что таких желающих исчезающе мало. Среди тех, кто все же решится, мало тех, у кого получится.
• Во-вторых, от организации оркестра и его сыгранности зависит сложность дирижирования. Хороший оркестр и сам сыграет с опорой на тех, кто возьмет на себя задачи координации без отрыва от своей скрипки. И вопрос не в манипуляции взявшимся за палочку неумехи, а в сыгранности и способности гибко подстроиться.

Поэтому я склонен больше обращать внимание на модель, где дирижер профи, а ученик способен заказать музыку. И в идеале, освоить в процессе навыки игры на инструментах и попадания в такт со всеми. И тем самым найти свое место в жизни на этом этапе учения, не исключая следующих.

Более того, в аллегории оркестра роль дирижера было бы странно недооценивать. Скорее, именно дирижер может обеспечить музыкальный шедевр, хотя без хорошего сыгранного оркестра это нереально. Поэтому, замыкая круг аллегорий, ученику нужен классный дирижер (создатель образовательной программы), а оркестр может быть и сам по себе, независимый от дирижера, но сыгранный, чувствующий и умеющий исполнять избранные дирижером партии в нужном стиле.

Кто в оркестре?

Полагаю, оптимальный состав оркестра– это сейчас основная архитектурная задача. Для традиционного учения в очном контакте с физической концентрацией учеников/студентов и сотрудников в здании школы/вуза состав оркестра и стилистика индивидуальных партий давно устоялись. С широким распространением дистанционных форматов в учебном процессе появились новые варианты. Как минимум, старые оркестровые схемы показали свою неэффективность, а новые только нарабатываются. Для некоторых, которые кажутся полезными, нет нормативных схем поддержки.

Мне близка мысль о том, что удобство офлайн-работы в собственном ритме, соблюдая внешние сроки, для многих станет базовым режимом. И это правильно, если с учетом наблюдаемых на карантине эффектов разложить учебный процесс на органичные этапы и подобрать под каждый из них оптимальный режим коммуникации.

В любом учебном модуле есть:

1. Вводная часть про то, какое место этот модуль занимает в общей картине мира («куда лошадь запрягать»). Для этой задачи идеальны профессиональные научно-популярные тизеры.
2. Ознакомительная часть без ноток научпопа
3. Примеры базовых типовых задач
4. Навык решения базовых типовых задач
5. Ограничения базовых задач и выход на более глубокий уровень моделей/понятий/задач
6. Типовые задачи, необходимые для квалификационных испытаний по модулю
7. Проблемы и навыки решения

Уровни с 1 по 5 вполне могут быть освоены за счет открытых и доступных цифровых курсов и даже роликов. Уровни 6-7 лучше осваивать интерактивно. Процесс коммуникации при этом решает спектр психологических, познавательных и воспитательных задач. Самостоятельное освоение начальных модулей является условием и доказательством готовности ученика погружаться в проблематику и продуктивно, полезно коммуницировать.

Интересы за рамками типовых задач и проблем обеспечивают углубление профессиональной мотивации и уровень преадаптивных навыков, способ выявлять перспективных специалистов не только по данной тематике, но и в целом как отношение специалиста.

Кто должен быть в оркестре с такой партитурой?

1. Изготовители научпоп тизеров
2. Изготовители ознакомительных частей модулей
3. Люди, готовые и способные отвечать на простые вопросы по вводным и ознакомительным частям
4. Изготовители тренинговых систем с базовыми задачами
5. Изготовители более глубокой части проблематики учебных модулей
6. Изготовители тренинговых систем с более сложными задачами модуля
7. Площадка коммуникации по разрешению вопросов/проблем глубокой части

Для ответов на сравнительно простые вопросы идеальна модель взаимной помощи учеников– это обеспечивает полезный повод для внутренней коммуникации между обучающимися, способствует более глубокому пониманию материала, не использует требующих оплаты экспертных ресурсов.

Для задач начального базового уровня могут открыто и многократно использоваться известные и хорошо зарекомендовавшие себя ресурсы. Остается вопрос с финансированием их разработчиков. Базовая гипотеза, что им должны идти нормативные отчисления с платных учебных программ, в которые включены данные материалы.

Аналогичная модель с более высоким процентом отчисления должна идти на более сложный уровень записанного цифрового материала.

В отработке практических задач более сложного уровня могут быть разные модели: взаимопомощь, взаимопомощь с подключением эксперта в сложных/спорных ситуациях, полностью с экспертным сопровождением. Видимо, эти варианты зависят от модели оплаты учебного процесса.

Площадкой для обсуждения вопросов/проблем за рамками квалификации можно предложить приглашение учеников на профессиональные платформы, где и когда это уместно.

Изложена модель обучения в логике дистанционных коммуникаций. Однако и для возможности очных процессов, я бы считал продуктивным выведение на очный режим только доказавшим свою заинтересованность на базовых уровнях. Это не только снизит нагрузку на квалифицированных специалистов, но и сформирует мотивационную рамку учения без вступительных экзаменов: хочешь–учись.

Что продаем?

В моем понимании, каждый продает свое.

• Цифровые учебные материалы (теория).
• Цифровые тренажеры.
• Администрирование учебного процесса (напоминания, объявления, «волшебные пинки», вопросы/ответы/контакты)
• Содержательная интерактивность (по теме обучения)
• Персональная образовательная программа

Особо хочу выделить последнее, поскольку считаю это главной профессиональной ценностью для персональной образовательной логистики. Умение составить полезную для ученика/студента программу в комплекте с внимательным администрированием ее прохождения в ситуации открытой образовательной среды намного важнее всего остального, что в этой среде может жить независимо и самостоятельно. В аналогии с оркестром– это индивидуальный оркестр для каждого ученика-слушателя без претензий, что те же музыканты могут играть другие произведения для других учеников-слушателей. Цифра это позволяет. Лишь бы дирижер угадал с музыкой по моему вкусу и вовремя сводил оркестр, когда я готов слушать.

Вот, антро-поворот...

«Антропологический поворот»– это прозвучало ярко.

Выстрелило эффектное название оргструктуры А.Асмолова в РАНХиГС «Школа антропологии», высвободив напряжение от явного крена процесса цифровой трансформации в сторону «цифрового концлагеря» или «цифрового аквариума»– кому как больше нравится. Отсюда и аллюзия к известной песне «Машины времени».

Риск мягкой цифровой удавки меня больше всего пугает как пропагандиста «цифры». Я вижу в «цифре» уникальные возможности обеспечения гибкости и пространства выбора, беспрецедентные для бумажного пространства. Но «цифра» может оказаться полным антиподом, причем наблюдаются именно эти проявления цифровизации, что пугает. Надо срочно осознавать риски и вносить изменения.

Анонс и приглашение к участию в программе прозвучали на вчерашней сессии онлайн-проекта «Ректорий». Там речь идет о процессах в системе образования. Но меня прошибают мысли на глобальную ценность радикального поворота к человеку. Поворот к технике, произошедший успешно за несколько веков назад, привел к мощному прорыву, возможности заменить человека практически на всех опасных и физически сложных операциях. Теперь его вытесняют даже с неопасных операций, если их легко алгоритмизировать. Чем больше гуманитарных проявлений, тем сложнее их передать роботам. Но вместо роста ответственности за человека и человечество наблюдается размывание ответственности и рост инфантилизма, радикализация «я» против «мы».

Меня беспокоит ленность человеческого ума, присущая его биологии. При радикальном повороте к человеку и сдаче умным железкам многих операций человека, как когда-то ему облегчило жизнь колесо, есть риск создания повода превратить непростой процесс учения в болтологию. Учение требует насильственного напряжения мозгов. Есть небольшая доля людей, которые любят разогревать мозги– но далеко не все, их явное меньшинство. Природного любопытства большинству хватает на довольно примитивные задачи. А с переходом на дистанционные коммуникации при обучении внешнее воздействие становится заметно менее возможным, требуется навык самостоятельного контроля внимания и воли.

Поворот нужен. Но как соблюсти баланс технологической грамотности и антропоцентризма, если необходимость грамотности становится все менее и менее очевидной? Что будет считаться грамотностью? Умение нажать популярные кнопки на смартфоне для заказа действий умных машин? Знание голосовых команд для тех же задач? Словарь цифровой Эллочки-Людоедки?

Проект и названия очень важные, нужные и своевременные, но,

• во-первых, есть масса рисков в рамках задач организации образовательного процесса,
• во-вторых, без радикального поворота в политике цифровой трансформации общества от «цифрового аквариума», «цифровой удавки», «цифрового концлагеря» никакой поворот в рамках одной системы образования невозможен.

Осмысление проблем человека в современном технологическом обществе с мощными ресурсами ИИ требуется для всего общества. Это не значит, что предлагаемая для присоединения программа не должна вестись– наоборот. Но ценность заявки на антропологический поворот намного шире, чем образование, ибо только в рамках системы образования он захлебнется.