Уточняя язык компетенций

Компетенции стали важным понятием в нашей жизни, а в логике Цифровой экономики могут стать еще важнее– модель компетенций проходит через проект красной нитью. Но, в то же время, не утихают споры о самом понятии. Профи демонстрируют разночтения в мировой практике использования терминов (competence, competency) и в отечественной (компетентность, компетенции). Причем нет единства трактовки ни там, ни здесь. Решил внести свои размышления, будучи озадачен идеей создания модели компетенций как единого языка их описания, позволяющего создать гибкий профиль компетенций. Я уже начинал рассуждать о компетентностной терминологии («Кривой язык до проституции доведет») и о модели компетенций («Рассуждаем о моделях компетенций»), в том числе, про язык компетенций в образовании («Не компетенциями едиными!»). Поэтому не буду здесь повторять критические замечания и общие идеи– тексты небольшие. Потребность снова вернуться к смыслам компетентностной терминологии возникла в связи с туманностью понятия, включая позицию профессионалов. В качестве примера предлагаю ссылку на тематический выпуск журнала «Организационная психология». Часто под моделью компетенций понимают некий их специфический набор, который отличается чем-то структурным, корпоративным, смысловым. Это лишний раз показывает неудовлетворенность людей теми наборами, с которыми они сталкивались до сих пор. Поэтому они пытаются найти более удачное описание. Я изначально считаю этот подход неудачным, обреченным на новые и новые наборы, коим нет числа. Конструктивным мне кажется путь создания единого языка описания компетенций, который не ограничивает фантазии специалистов в любой сфере деятельности на свои наборы компетенций, но удерживает их все в формальных рамках структуры описания. В каждой сфере должна быть постоянно действующая оргструктура, ответственная за стандартизацию наборов компетенций. А структура описания должна облегчить формирование наборов компетенций, поддержать их текучесть во времени без ущерба для целостности общей картины. Для этого структура описания должна выявлять спектр единых для всех описаний компетенций (они на иллюстрации названы атомарными), чтобы на их основе строить сопоставимые друг с другом профили компетенций, которые могли бы заменить современные справочники профессий и профстандарты, дипломы и аттестаты. Способ детализации важен максимально простой для ее потребителя. В идеале, каждый должен описать самые важные элементы в сфере своих интересов, и дальнейшая детализация может осуществляться другими, кто является потребителем тех же компетенций на другом уровне. Эффект множественного распределенного потребителя. Полезным побочным эффектом такой детализации является перспектива развития одних атомарных компетенций совершенно разными видами деятельности. Привязка профилей компетенций, центров оценки и квалификации к цифровой среде сделает этот инструмент несопоставимо более гибким, чем все до сих пор существующие. Это решит проблему создания «динамичных профстандартов», как прозвучало на одной из дискуссий. Терминология имеет значение Мы обречены на вечные споры и блуждания в смыслах без четкого различения понятий ЗУН, ПВК, качества, способности, готовности, компетенции, компетентности... Не считаю себя достойным дискуссантом с учеными мужами, но считаю себя вправе взглянуть на проблему с позиции процедурности применения терминологии. Тезис 1. Терминология строится из определенного угла зрения Терминология ЗУН («знания-умения-навыки» или KSA, см. ЗУН как трещина в компетентности) подразумевает логику «передачи знаний», квалификацию. Терминология ПВК («профессионально важные качества») подразумевает оценку врожденных качеств субъекта, которые способствуют или препятствуют определенной профессиональной деятельности. Из соображений «до кучи» можно туда включать приобретенные свойства, но это уже другая логика, которая и провоцирует на смыкание ее с квалификацией, компетенцией и чем угодно еще. Терминология мотивации опирается на логику личностных качеств, ценностей, готовности к тем или иным поступкам. Некоторые авторы относят ее к компетенциям, но меня это коробит, потому что готовность к деятельности и качество этой деятельности может быть мотивировано совершенно по разному. Можно предполагать, что при определенных ценностных установках критерии успеха работника и работодателя будут совпадать с большей вероятностью, но, по большому счету, это не предмет желаний работодателя, если он не собирается заключать с работником семейный брак. Терминология компетенций принципиально отличается функциональным подходом: способен человек делать то, что от него требуется, или нет. Будет он это делать или не будет, хочет или не хочет, учили его этому или нет, располагает его генетика/физиология или он это делает вопреки генетике, благодаря тренировкам– все это совершенно другие вопросы. Компетентен или нет– может или не может. Все! Тезис 2. Компетентность рекурентна Деятельность состоит, как правило, из нескольких видов деятельности, каждый из которых может быть целостен и самоценен. Как минимум, может существовать несколько самоценных уровней одного вида деятельности, различаемых по сложности решаемых задач. Например, токари могут иметь разный разряд, но каждый из них востребован. При этом один может сделать более сложные детали, чем другой– другой не может сделать сложные. Тезис 3. Компетенция– язык рынка труда Тонкий момент с навыками и/или умениями (по модели ЗУН): деятельностное понятие тоже. Можно ли их считать компетенциями? Ведь, получается деятельность, из которой складывается компетентность? Можно, если умение/навык целостны, самодостаточны. Например, компетентность «строить деревянный дом» подразумевает умение/навык забивать гвозди. Забивать гвозди– это компетентность? Встречный вопрос: существует ли компетенция «забивать гвозди»? В смысле, есть ли спрос на рынке труда на людей с такой компетентностью– на «забивальщика гвоздей»? Подозреваю, что без навыка забивать гвозди люди с другими востребованными компетенциями не существуют. Что кровельщики, что столяры, что обувщики– все должны уметь забить гвоздь. Значит, это навык, а не компетенция. Компетенция– это умение удовлетворять чужие интересы. Аналогично, как работа– труд для решения чужих проблем/задач. Я умею строить дом, но компетенцией мое умение станет не раньше, чем оно потребуется кому-то другому. Тезис 4. Оценка предпосылок не является оценкой компетентности Строго говоря, существует два способа оценить компетентность: увидеть самому или поверить в успех прошлой истории. Поскольку эти два варианта не всех устраивают, вместо компетентности часто проверяют предпосылки к ней: знания, разговоры по теме, оценка способностей и других личностных качеств, ценностные установки... Многие авторы утверждают, что компетенция из них состоит. Я категорически с этим не согласен– это совершенно разные категории. Все равно, что апельсин состоит из шара, воды и запаха. Часто при описании компетенции используют описание ее характеристик через ЗУН, ПВК, мотивацию... Считаю эту практику вредной, хотя логика ее понятна. Компетенцию нужно описывать только через компетенции, из которых она состоит. Если ее уже нельзя представить в виде набора вложенных компетенций, нужно считать ее атомарной– ее и проверять на практике либо доверять надежным историям успеха. А что же делать со старыми описаниями через ЗУН, ПВК...? Не считать их компетенциями! У них уже есть сущности. Если есть желание их проверять– проверять, но называть своими именами, а не компетенциями. Если проверяют их, а не саму компетенцию, значит, оценивают предпосылки компетенции, а не ее саму. Пожалуйста, никто не запрещает проверить то, что хочется. Только не надо путать слова и пудрить мозги! Компетенции в образовании В таком контексте отношения между сферой образования и компетенциями очень непростые. Начиная с самого понятия «образование», которому в разные моменты придают разные смыслы, часто не рефлексируя эту множественность. Для меня образование– это персональная целенаправленная деятельность по построению собственной картины мира и поиску своего места в нем. Система образования– среда, где эта деятельность является ведущей, где помогают создать условия для образования каждого ученика. Обычно это делают посредством обучения. Не всегда удачно. Особенно, когда обучают не тому, что нужно ученику или решая за него, что ему нужно. В этой парадигме возникают две типовые ситуации: система образования помогает ученику строить картину мира система образования проводит ученика по программе и оценивает успешность запрограммированного результата. В первой ситуации нет места компетенциям, потому что речь совсем не идет о рынке труда. Во второй ситуации, если результатом программы являются практические навыки, обеспечивающие выпускника ресурсами для поиска вакансий на рынке труда, появляется место для компетенций. Но только в том случае, если приобретаемые навыки реализуются в примерах такой деятельности, позволяющей подтвердить наличие соответствующей компететности. Однако чаще, если речь идет о классической образовательной программе, речь стоит вести о предпосылках компетентности в логике ЗУН, ибо проверяются и квалифицируются именно они. В сфере образования красиво выглядит классификация деятельности в виде триады «образование–обучение–подготовка», где образование– построение картины мира (построение абстрактных моделей, ментальных проекций мироздания), обучение– освоение языков (в широком смысле, не только традиционных речевых, но и языков формул, схем, музыки и др.), подготовка– освоение практических навыков, востребованных на рынке труда, в виде компетенций или ЗУН (в зависимости от программы). Таким образом, в системе образования есть место компетенциям, но очень ограниченное, направленное на приобретение практических навыков, и при определенных условиях. На презентации справа есть кадр с образовательными уровнями компетенций, но это дань принятому подходу. Допускаю, что стоит не ставить знак равенства между образовательными ЗУН и компетенциями. Можно иметь параллельно с профилями компетенций профили знаний, которые могли бы отражать владение человеком разными моделями мира, актуальными для общества. Хорошо или плохо ограниченность хождения компетенций в системе образования? Ни хорошо и ни плохо. Образование связано со множеством когнитивных задач и только некоторые их них направлены на приобретение компетенций. Но это противоречит ФГОС? Да, потому что в них включили компетентностную терминологию вслед за модой на новые слова. Однако внятных отличий их от ЗУН найти не удастся. Паутина слов есть– серьезных отличительных признаков нет. Я бы и сами ФГОС прокатил как инородный инструмент, искусственная сущность, оставленная по инерции с прошлой модели организации управления, но это выходит за рамки обсуждения.

В чем достоинство предлагаемого подхода?

1. Появляется жесткий непротиворечивый признак отличия компетенции от предпосылок компетентности.
2. Появляется логика описания компетенции как совокупности целостных самоценных вложенных компетенций.
3. Появляется инструмент формирования единого спектра компетенций через атомарные компетенции, не нарушающий стабильности модели любой сложной (составной) компетенции при изменении состава компетенций.
4. Более рельефно проявляется механизм портфолио достижений как инструмент подтверждения компетенций.

---

PS.

• 25.09.2018, Формула компетенции/компетентности (результат хакатона как уточнение описанного подхода)
• 28.09.2018, Целостность знаний вместо компетенций
• 21.12.2018, ЗУН2 против компетенций
• 10.03.2019. Экскурс в историю: «От Chomsky в дебри competence»
• 23.03.2019. Пояснение моей проблематики: Корни раскопок в «компетенциях»
• 15.04.2019. Панельное обсуждение со специалистами на конференции: Компетенция как революция

Публичный отзыв на тест-игру

Приятно встретить людей, которые прониклись созданным тобой продуктом и готовы открыто поделиться своим опытом. Особенно, когда он оказывается гораздо богаче, чем ты сам предполагаешь при его популяризации. Автор отзыва Марина Владимировна Тюмина, руководитель Пермского отделения межрегиональной тьюторской ассоциации

---

Знакомство с инструментом «inTalent.pro» произошло на конференции по антропопрактикам в г. Ижевске в декабре 2017 года. Выступление автора (М.Кушнир) вдохновило на использование этой тест-игры в разных целях, на разных этапах работы в школе, с разными субъектами образовательного процесса и в разной позиционности самого автора опыта. В результате оформился следующий опыт (3).

1. Школа находилась на этапе выбора дальнейшей стратегии своего развития. Решался главный вопрос - готова ли школа к открытию через два года технологического профиля обучения на старшей ступени. Ключевой вопрос- будет ли спрос на этот профиль у учащихся. Для того, чтобы сделать первый срез-исследование я предложила провести для всех восьмиклассников (четыре 8-х класса, 116 человек) тест-игру.

   Дополнением к трем вопросам, предложенным в тесте, стали наши два:

   • Какие ТРИ профессии кажутся тебе самыми привлекательными?
   • Какие предметы, по твоему мнению, необходимо изучать на профильном уровне для освоения этих профессий?

   Таким образом, каждый учащийся 8-го класса знакомился с тест-игрой (я проводила небольшую презентацию), затем каждый индивидуально на отдельном компьютере проходил тест, знакомился с результатами, выбирал из предложенных профессий три и отвечал на наши два вопроса.

   Надо отметить, что тест-игра у всех без исключения ребят вызвала живой интерес. Примерно 30% восьмиклассников подошли ко мне с вопросами: можно ли пройти еще раз, можно ли пройти дома и т.д. Особенно важным для ребят была возможность через ссылки «?» узнать более подробную информацию о видах деятельности и др.

   Результаты, полученные в ходе тестирования, были сведены в единую таблицу, с которой продолжили работать педагоги (классные руководители). Через результаты увиделось много проблем, связанных с недостаточной осведомленностью ребят о мире профессий. Тестирование стало началом к планированию деятельности классных руководителей по направлению «профессиональное самоопределение».

2. Общешкольное родительское собрание проходило в апреле 2018 года для разных параллелей. Первая задумка была в том, чтобы родители протестированных восьмиклассников, прошли тест, ориентируясь на своего ребенка (на его предпочтения, желания, представления). На наш взгляд, это могло бы стать отправной точкой для содержательной беседы родителей и детей по вопросам профессионального самоопределения.

   Родитель, выполнив тест, получает результат и сравнивает его с тем, что получил его ребенок. Возникает много тем для осмысления: а хорошо ли я знаю чаяния своего ребенка, а что я понимаю или не понимаю в устремлениях своего ребенка и т.д.

   На самом же деле, родители, познакомившись с тест-игрой, стали проходить его, исходя из своего запроса на профессиональное самоопределение. Им стало интересно, ту ли они выбрали профессию, а куда можно посмотреть для дальнейшего переопределения и т.д.

   «Сарафанное» радио сработало так, что не только родители восьмиклассников пожелали пройти тест, но и родители других параллелей. Опыт показал, что тест работает и на взрослых, и может быть полезным инструментом выбора своей жизненной стратегии в ситуации поиска новых профессиональных ориентиров.

3. Проводила тьюторскую консультацию по запросу родителя. Мама убеждена, что ребенок (выпускник 9-го класса) совершенно не представляет себе своего профессионального будущего и принял необдуманное решение – перейти в другое образовательное учреждение.

   В ходе консультации с мальчиком становится понятно, что он имеет довольно конкретные представления о своих профессиональных предпочтениях, имеет несколько вариантов развития событий в ближайшие 3-4 года. В завершении консультации предлагаю мальчику пройти тест «inTalent.pro» Он с большой опаской принимает решение. Главный вопрос: на сколько вопросов нужно ответить. Когда говорю – на три, с удовольствием соглашается.

   Пока сын проходит тест, знакомлю маму (с разрешения сына) с результатами обсуждения. Она выражает недоверие к тому, что выбрал сын. Предполагает, что это не его выбор, а чье-то влияние извне. Вместе с тем, очень удивлена тому, насколько последовательны шаги, которые строит сын по овладению выбранной профессией. Заключительным моментом убеждения мамы в том, что сын имеет свою картину будущего, являются результаты теста. Она внимательно изучает сам тест и результаты сына…Они полностью совпадают с тем, что он час назад рисовал в виде своих маршрутов. Мама успокаивается. Объективированная картина, полученная в результате тестирования для нее убедительна.

Три представленных опыта – это лишь крупицы того, как может быть использован тест «inTalent.pro».Убеждена, что вариантов может быть очень много. Простота в использовании, содержательность и качество результатов – основные характеристики тест-игры.

---

На картинке приведены ссылки на ресурсы. В том числе, на страничку, где можно бесплатно скачать готовую презентацию для проведения урока профориентации с опорой на тест-игру, а также методические материалы к ней.

Лебедь, рак и щука телеги образования

Накал дискуссий растет, а подвижек нет. Самое наглядное для иллюстрации– соотношение текста обращения Президента России к Федеральному собранию 1.3.2018 в отношении образования– и последующая цепочка событий, начиная с реорганизации Минобрнауки в Минпросвет и новый МОН. Как соотнести риторику министра Васильевой про «единое образовательное пространство», стремление снова подчинить школы федеральному министерству– с проектом Цифровая школа? В современном понимании, а не просто как освоение большого бюджета на цифровое железо и софт? Сути такого экстенсивного подхода не меняет программа повышения квалификации педагогов в вопросах цифровых технологий.

Надо анализировать истоки этого раздрая и начинать выходить из него. Я думаю, здесь важно обратиться к модели ИРО. Это попытка изложить под другим углом ранее осознанную и описанную постановку задачи (там же есть описание модели ИРО). Без анализа соотношения деятельностных позиций мы не сможем сделать системный переход, перед которым стоит система образования.

Системный переход требует понимания факта системного кризиса, не говоря о способности/готовности строить новую систему. Этим и сложен системный переход в отличие от простой качественной эволюции, где достаточно что-то подкрутить, добавить и/или выбросить. Эволюционное улучшение системы не меняет сути и принципов ее деятельности– несколько меняет привычные процедуры. Системные изменения требуют осознания новых принципов построения системы, новых ролей, новых инструментов.

Только процедурные изменения на больших системах и то вызывают сложности реализации. А системно другие подходы даже для осознания требуют огромных усилий– что уж говорить об их реализации?! Особенно на ходу.

В модели ИРО И(сполнители) составляют порядка 85%– это кто с удовольствием работает по инструкциям и болезненно относится к их изменениям. Они даже процедурные изменения встречают в штыки, потому что это оспаривает правильность существующих (которые они хорошо исполняют) и необходимость осваивать новые. Системные изменения, которые потребуют от них радикального пересмотра всей модели деятельности, для них неприемлема– они будут всячески сопротивляться даже декларативному описанию, что мы и наблюдаем в ходе современных дискуссий.

В конструктивное обсуждение новых моделей втянуто почти 15 % остальных– Р(азработчиков). Именно они морально и ментально готовы конструктивно обсуждать альтернативы и спорить о разных походах. Таким образом, мои ранее опубликованные призывы не решать кулуарно, а вынести на общественное обсуждение, по сути затрагивают только 15% всех заинтересованных лиц. 85% размажут по стенке все нововведения, даже если они категорически необходимы. Эти 85% скорее согласятся вернуться в замечательную советскую школу, чем согласятся с новыми информационными подходами, хотя, казалось бы, это предельно очевидно. Назад ведь никто не ходил, а там было хорошо. Почему бы не вернуться– вдруг все снова исправится?

Важно понимать, что все участники обсуждения честно и заинтересованно обсуждают перспективы развития системы образования. Они все хотят добра, но все строят прогнозы и оценки из своей картины мира. Их ментальность защищает этот мир в соответствии с их возможностями. Они все одновременно правы– каждый в своей картине мира. Но любая частная картина мира– только модельная проекция. А живем мы не в своей картине мира, а в живом мире. Надо найти способ изменить его так, чтобы не пострадали существенно частные его проекции у каждого, ибо нам важны все его жители, невзирая на наши разногласия.

Длительные реформы и жесткий характер их проведения Фурсенко и Ливановым привели к жесткой оппозиции значительной части общества любым нововведениям. Так же тихо и покорно их повести к новым реформам теперь уже не получится. Тем более, новые изменения должны быть весьма радикальны. Кроме того, не заметно у высшей власти воли к проведению масштабных изменений и видения этого изменения. Скорее, их поведение в вопросах школьного образования оставляет впечатление позиционных движений на удержание равновесия– лишь бы не упасть. Чтобы совсем их не обвиняли в застое, выделены существенные деньги на бесспорные ресурсные улучшения существующей модели. Судя по всему, на первый этап содержательных реформ намечены ВУЗы и рынок труда. Может, это и правильно стратегически, но школа при таком подходе теряет темп.

Если моя гипотеза о выжидательной позиции власти в вопросах стратегии развития школьного образования верна, логичнее было бы не терять темп, а обратиться к недавнему опыту 90-х. Освобождение школ от назойливого надзора породило расслоение школ. Но именно в этот период мы наблюдали фейерверк авторских школ, опыт которых до сих пор перевариваем. Если президент признал важность подготовки детей к жизни в условиях изменений, было бы неправильно терять темп– стоит дать свободу рук способным на такие изменения. Очевидна необходимость освоения новых технологий, позволяющих индивидуализировать обучение тех, кто к такому образованию готов. Для этого нужно сосредоточиться на нормативной базе, демократизирующей процесс.

Не нужно никого ни в чем заставлять– нужно дать право на разное обучение и создать условия для этого. Важно развить новый принцип в системе образования: свобода выбора и ответственность за выбор. Кто не готов к самостоятельному ответственному выбору, сможет выбрать те школы, которые хотят и могут работать в традиционной схеме. Они возьмут на себя обязательства перед родителями работать по традиции с традиционными результатами. Но ответственность за этот выбор, по сути, будет уже на родителях, хотя процедурно все останется традиционным. Школа отвечает за свою программу в рамках этого выбора. Традиционных школ, учителей и родителей подавляющее большинство (85% Исполнителей + какая-то часть от Разработчиков). Одновременно остальные должны получить право на самые разные программы и способы организации обучения. А также понятные и несложные возможности для реализации своего права.

Чтобы эта схема заработала, нужно изменить структуру управления образованием. В противном случае, у нас опять получится автомат Калашникова, по известной формуле Виктор Степаныча. Предложения о реструктурировании я публиковал ранее.

Данное предложение не затрагивает жестко тех, кто не готов к новым моделям образования. Они в штыки примут необходимость выбора, но, увидев право и возможность ничего процедурно не менять, поворчат и смирятся. Зато те, кто готовы к изменениям, получат возможность пробы разных моделей. Система управления сможет без резких изменений сравнить результаты для подготовки следующих шагов. Изменение структуры управления вызовет ворчание, но, если оно не затронет модели поведения большинства населения, сильного противостояния не будет.

Таким образом, можно без глубоких изменений в представлениях о будущем образования не терять темпов в его приближении.

На заслуженную память

Последние перлы агрессии в СМИ (предложение сбросить бомбу на Киев) подтолкнули к этому горькому тексту.

Я мечтаю, что когда-то те люди, которые из любых соображений гнали с экранов и прочих публичных информационных каналов гнусную эмоциональную агрессию, уйдут на заслуженный отдых. А также те, кто им это заказывал, поддерживал и покрывал. Все и сразу. Но не с почетом, как обычно подразумевается этим оборотом, а с позором.

Я не хочу, чтобы их судили или как бы то ни было наказывали. Я хочу, чтобы им поставили памятник. Но такой, чтобы больше никому и никогда не повадно было так работать в СМИ. Чтобы их дети срочно начали менять фамилии и скрывать свое родство.

Я понимаю культуру услужения– она давно знакома. Я понимаю ценности материального успеха, активно развиваемого после 90-х годов, и массу появившихся сторонников такого успеха любой ценой. Я понимаю необходимость служебной лояльности и страх остаться без работы. Я понимаю консервативно живущих людей, для которых смена деятельности и даже среды обитания– серьезный стресс.

Но я точно знаю, что за все в нашей жизни нужно платить. Глагол денежный, но оплата бывает любая. В том числе, презрение окружающих, которое нельзя исключить деньгами. Как нельзя купить дружбу, любовь, уважение и другие нересурсные ценности. Парадокс: продать ценности можно, а купить нельзя!

Я против сноса памятников. Память должна жить. Снос только улучшит шансы дурной памяти на возрождение, ибо ничто из памяти не уходит, но изъятая из публичного поля память может легче манипулировать несведущими.

PS. Для невнимательных или привыкших к черно-белому мышлению обращаю особое внимание, что в тексте нет указания на цвет флага, за который столь энергично работают упомянутые журналисты. Указание на фразу про бомбу на Киев не означает, что имеются в виду только российские «патриоты». Фраза стала спусковым крючком, последней каплей, породившей весь накопившийся от таких «журналистов» поток раздражения, независимо от их флагов. «Чума на оба ваши дома».

Вокзальный опыт «Ушла на базу»

Иду с довольно взрослыми подростками в поход. Не я веду, трекинговая команда. Уже возвращаемся оттуда с рюкзаками. До отправления поезда остается часа 2- есть время погулять по городу. Оставляем рюкзаки в камере хранения на вокзале. Они уверяют, что неотлучно сидят там и в любое время оперативно нам все отдадут, ибо все уже оплачено. Время отправления редкого поезда на Москву они прекрасно знают и беспокоиться не о чем.

Планируем время для встречи и расходимся группками. Я предупреждаю, что встречаться нужно не менее, чем за полчаса до отправления поезда, ибо уже не раз сталкивался с тем, что не неотлучно они там сидят: когда нужно нам, их почему-то нет. Я почему-то чувствую скепсис подростков и предвкушаю веселый отъезд. Для убедительности рассказываю два своих реальных случая. Чувствую, не помогло. Умные и уже взрослые подростки уважительно кивают и уходят.

Они приходят незадолго до отправления. В камере хранения никого- замок. Даже «ушла на базу» нет. Они винтом по всем этажам– ставят всех на уши на вокзале. Найти не могут. 5 минут после времени отправления поезда, но мы слышим по звукам, что он ещё не ушёл. Появляются хранители ценностей. Эмоции на лету- не до удовлетворения, ибо шанс вскочить ещё есть. Взлетаем на форсаже наверх, к платформе, крутой вираж в ближайшую дверь уже отходящего поезда.

Кто в итоге прав? Я обещал риски с выдачей багажа, несмотря на все заверения и обещания- они их получили. Но мы успели, хотя подростки пришли тогда, когда они сами сочли правильным, вопреки нудному старперу.