Фантазии о цифровом обучении

Представим, как могло бы выглядеть обучение в полностью растворенном «цифрой» пространстве высшего образования.

Традиционная логистика высшего образования подразумевает набор учебной группы по определенным критериям с заявленной ориентировочной целью на обобщенно описанный результат, подкрепляемый брендом вуза, дескать, «фирма веников не вяжет». Потом всех протягивают по утвержденной программе в едином потоке с минимальным отсевом, дабы обеспечить финансирование. Распределения нет– сами разберутся, Но, дабы не портить отчетность по показателю востребованности выпускников, желательно чем-то приличным отчитаться. В качестве ресурсов– помещения, профессура (точнее, ППС), расписания, лекции, семинары... Короче, «все свое ношу с собой».

А тут цифра– будь она неладна– стирает границы. Того и гляди, студент начнет скучные лекции дома подменять цифровыми материалами на стороне. Так все ресурсы между пальцев могут протечь. Чтобы не протекли, надо открывать вовне что-то свое, достойное внимания, чтобы не свои студенты утекали, а чужие притекали– пусть у конкурентов голова болит про утечки.

А тут еще и карантин со срывом сроков традиционных игр в ЕГЭ, предложения отменить его (ЕГЭ) полностью, а принимать всех, с учетом приобретенного на карантине навыка учить дистанционно. С одной стороны, новая методическая проблема. С другой стороны, старая коррупционная ниша, ибо сначала всех, но потом...

Фантазия о будущем с растворенными границами

Студент живет в цифровом пространстве, в котором туча цифровых ресурсов для обучения: выбирай, что хочешь, изучай, сколько можешь, сдавай на квалификацию, что знаешь.

Сначала не углубляемся в основания выбора. Выбор– это норма, необходимость и потребность безграничной цифровой среды. Суть и основание персональной цифровой логистики. Не студент для группы, а группа, если она сформировалась, для студента. А можно и без группы– в своем ритме и на своем уровне, какой по силам, по вкусам, по запросам.

Раз такая вакханалия с выбором курса, ни о каком «приеме» на курс речи нет. Более того, чтобы избежать коррупционных схем, любой студент идентифицируется псевдослучайным кодом– уникальным для любого и каждого отдельно взятого курса (других нет!). Чтобы сформировать индивидуальный квалификационный профиль, создан сервис (предположительно, на блокчейн), который связывает уникальный код персоны со всеми разными учебными кодами. Владелец имеет полное право сбросить любой из них (потерять в цифровом пространстве). Когда ему нужно, он может предъявить нужный фрагмент своего профиля: он формируется на тех же сервисах и отправляется с электронной подписью требуемому контрагенту. Таким образом, любой обучающийся на любом цифровом курсе инкогнито.

Для квалификации могут быть отдельные независимые центры оценки, чтобы разорвать привычную связку «кто учит, тот и квалифицирует». Неважно, кто где и у кого учился,– важно, чему научился. Тогда и профиль пройденных учебных курсов может быть не для всех актуальным.

Совершенно очевидно, что в этом цифровом пространстве учения никаких вузов, университетов и прочих традиционных структур нет. Они могут быть как полностью автоматическими, так и ведомыми отдельно взятыми педагогами/ведущими. Они могут быть в живом виде сотрудниками каких-то традиционных структур,– что и будет на начальном этапе,– но в далеком абсолюте это могут быть и одиночки. Особенно, для каких-то массово востребованных популярных курсов. Монетизация таких курсов– новая проблема. Если нормой станут образовательные сертификаты/ваучеры, большой проблемы не вижу.

Значит ли это, что вузы/университеты умрут? Совсем нет. Надо переосмыслить их ценность. До последнего времени это фабрика с контролем доступа и контролем качества (хотя оно уже многих не устраивает). При свободном обращении учебных курсов и независимой оплате их создателей/ведущих, никаких задач «поступления» уже не стоит. Зато стоит задача сориентироваться в этом сонгме цифровых курсов. В этом я и вижу ценность вуза/университета: оценить студента и подобрать ему образовательную программу, которая выведет его на желаемый результат. С постоянной коррекцией, естественно,– на то и профи, а не цыганка на вокзале. Такт отношений– от разовой услуги до «под ключ». Возможны самые разные варианты.

Должны ли они быть чисто цифровыми или обязательно очными? Да, разными они могут быть. Даже в одном лице для разных студентов по их желанию/потребностям. В любом раскладе, живой контакт с настоящими профи, общение с которыми мотивирует на обучение и развитие, должны быть. Должны быть практические работы, желательно в профессиональной среде. Должно быть живое общение студентов, двигающихся в близких профилях развития. Это новая задача, новые ракурсы, новые подходы к решениям– пространство развития вузов/университетов.

Повторю ранее писанное не раз: университеты я вижу как храмы науки– место общения и развития любителей познания мира. Таких немного. Большинству нужны хорошо продаваемые компетенции. Для большинства, жаждущих хорошей работы, важна другая компетенция вуза– вывод на рабочие места сразу после обучения. Для работодателя такие вузы тоже ценность– конкуренты корпоративным университетам: зачем городить свой частный университетский огород, если есть гибкие независимые вузы, готовые работать под заказ?

Логика общения людей науки и практического трудоустройства разная, поэтому форматы их развития разные. Но есть и пограничная зона– будет спрос на смешанные формы организации общения.

«Персона/индивид» как стороны одной монеты

Соотношение персонализации и индивидуализации в контексте организации образовательного процесса продолжает волновать коллег. Сейчас, на карантине, в дистанционном формате ММСО снова возникла такая дискуссия. Вероятно она будет происходить еще не раз. Этот пост возник как желание развить беглые тезисы на facebook (см. в конце), породившие вчера интерес, и откликнуться на некоторые замечания в цепи обсуждений.

Эти рассуждения стоит рассматривать в развитие прошлого поста от 7.8.2016 «Индивидуализация или персонализация?», где есть ссылки на западные подходы к этим и смежным понятиям.

Особо хочу отметить, что я не рассматриваю психологические аспекты дискуссий, где под персонализацией и персонификацией понимают процессы развития личности в подходах Юнга, Маслоу, Выготского, Леонтьева... В психологических дискуссиях рассматриваются процессы преобразования личности как результат ее собственной активности, а в обсуждении образовательного процесса актуален вопрос внешней активности, воздействия образовательной системы на ученика. Если бы в научных дискуссиях психологов была однозначность, можно было бы проецировать научные термины на профессиональную сферу образования. Поскольку ее нет, считаю более продуктивным опираться на врожденную языковую компетентность в противовес переводной кальке с западных текстов, в которых тоже нет однозначности.

Ключевой вчерашний тезис, что эти понятия в контексте образовательных подходов определяют встречные вектора явления:

• персонализация– это внешний маркетинговый подход к попытке удовлетворить интересы заказчика,
• индивидуализация– это стимулирование внутреннего процесса осознания своих отличий, особенностей, потребностей.

Концовка «-ция» означает процесс в соответствующем направлении.

Персонификация отличается от персонализации адресностью: персонализация может ограничиваться простым оказанием услуги под персону без выделения отличительных особенностей (например, движение от казармы к разным отдельным комнатам под разные запросы, которые не носят персонифицированных особенностей).

Антиподом персонализации и индивидуализации является унификация. Но унификация исключительно внешний процесс, поэтому в условиях унификации все равно остается место для индивидуализации (как внутреннего процесса)– попытки единообразной персоны чем-то выделиться на общем однообразном фоне.

Если мы смотрим на образование как на образовательный сервис, мы можем говорить только о маркетинге. Чем более привлекательно мы выглядим на рынке, тем продуктивнее наш бизнес. Попытка удовлетворить заказчика за счет ориентации на его предпочтения– это откровенная персонализация либо, в более развитом виде, персонификация.

Распространенная в среде тьюторов тема «индивидуального подхода» при таком прочтении ничем не отличается от персонификации– это учет индивидуальных особенностей при организации процесса.

Индивидуализация направлена на активизацию внутреннего процесса поиска и выявления своих отличительных признаков.

Казалось бы, раз индивидуализация подразумевает личный процесс, чем могут помочь потуги извне? Этот процесс органичен для персоны, обладающей достаточной способностью к саморазвитию, самокопанию, рефлексии. Много таких? Откуда им взяться, если тысячелетняя история воспитывала послушных исполнителей? Давно ли мы вышли из индустриального общества, успех в котором зависел от лояльного исполнительного поведения?

Сегодня ситуация неопределенности, неустойчивости, высокой изменчивости требует от человека новых навыков быстрой переориентации, активного поведения, с высокой вероятностью риска– субъектности. А ее нет. Родители в массе ею не обладают. Большинство людей устает от призывов к активному ответственному поведению. «Бегство от свободы» Эриха Фромма написано в середине прошлого века. Описанное в его тексте избегание свободы только усиливается со временем, потому что риски и ритмы изменений становятся все жестче.

Есть запрос– есть предложение: растет популярность тьюторских услуг по развитию недостающих людям навыков самопознания, самоутверждения, самоопределения. Если человек не умел работать с собой, свой индивидуальностью, а его этому учат, значит эти услуги логично называть «индивидуализацией». С точки зрения подачи услуги, она отвечает тем же признакам, что и работа педагога: персонализация, доведенная до персонификации. Но продуктом является не научение чему-то с оказанием внимания персонально ученику, а изменение внутреннего состояния, способности работать с собой самостоятельно.

Именно поэтому тьюторы так бьются за то, что они занимаются индивидуализацией, хотя педагог и даже коуч, действуя практически так же внешне, декларируют персонализацию/персонификацию: у них разный продукт при равном подходе.

Некоторые участники дискуссии поднимали вопрос о личности, личностном подходе. Тут есть риск снова попасть в вилку терминологических дискуссий, потому что одни авторы довольно жестко относятся к понятию «личность», практически идентифицируя ее с навыками субъектности, способности осознанных волевых действий, ценностных подходов к ее формированию. Другие существенно мягче, не различая его от понятий «персона» и «индивид».

Если подходить жестко к понятию личности, требуя от личности субъектного поведения, то такой персоне тьюторская «индивидуализация» не нужна, ибо для субъекта это органичный внутренний процесс. Субъекту полезнее компетентный консультант по тем вопросам, в которых он не разбирается.

И как же правильно называть учебный процесс, направленный на развитие индивидуальных особенностей?

• Если речь идет об обучении (освоение знаний/навыков), то логичнее говорить о персонализации/персонификации (в зависимости от глубины внимания): есть запрос заказчика– есть услуга обучения с учетом персональных предпочтений.
• Если речь идет об образовании, когда процесс выстраивается в логике развития индивидуальной картины мира с активной позицией ученика, то индивидуализация с персонификацией в одном флаконе (один внутренний, другой внешний). Говоря об одном из них, мы обращаем внимание на ту сторону процесса, которая нам в обсуждении важнее в данный момент.

Если понимать под индивидуализацией поддержку и развитие отличительных особенностей каждой персоны, уважение этих отличий и ценность их наличия в коммуникации (при соблюдении уважения чужих особенностей и пристрастий), то это неотличимо от «личностно-ориентированного подхода». Ориентация на развитие личности неотрывна от развития индивидуальных различий и от активного поведения по их развитию (в том числе, на подавление, если субъект считает их нежелательными для себя)– то есть от индивидуализации.

Можно говорить о разных акцентах личностно-ориентированного подхода и индивидуализации: в одном случае акцент на развитие субъектности как деятельностной ценности, а в другом– на ценности инаковости, обладания отличительными особенностями.

Является ли индивидуализация образования безусловным благом?

Явно не для всех. Те, кто предпочитает исполнительскую модель поведения, предпочитают осваивать заведомо правильные навыки и правила их использования, гарантирующие успешность. Неотрывные для индивидуализации призывы к активному и критическому мышлению фрустрируют таких людей. А их большинство.

• Часть из них даже предпочла бы унификацию, чтобы быть уверенными, что ничто им не угрожает, никакой ответственности, кроме наказания за некачественное исполнение инструкций.
• В случае персонализации их запрос может быть с максимальным удовлетворением реализован (хочу «как правильно»– этому и учат).
• Персонификацию им лучше даже не предлагать, чтобы не напрягались от необходимости самостоятельно принимать решение, кроме примитивных маркетинговых услуг.

Является ли исполнительское поведение массовым биологически (важнее стабильность, чем изменчивость) или это следствие транслирующей модели системы образования и управления, вопрос неоднозначный.

• Запрос на критическое и субъектное поведение очевиден. Значит, индивидуализация становится нужна, хотя и не всем.
• Персонализация– современный стандарт оказания услуг. Сфера образования не исключение. Значит, она должна становиться органичным элементом системы образования.
• Как быть с персонификацией? Ограничиться высшей формой клиентоориентированности? Разворачивать всю систему на работу с осознанными образовательными запросами, хотя реальных субъектов с запросами менее 10%?

Рискну предположить, что неготовность современной системы образования работать с субъектами временно зависит от ограниченности их числа– это величайшее благо, что у нас есть время на разворот. Бурный рост семейного образования наглядно демонстрирует динамику. Хуже бы было, если бы запрос уже был, а систему повернуть мы бы не успевали. Благо, что во всем мире ситуация не многим лучше.

Раз вся система отношений требует от человека субъектности, численность субъектов будет расти. Развитие персонифицированных моделей, несмотря на фрустрацию граждан с исполнительской моделью поведения, будет стимулировать развитие субъектности. Индивидуализация– это помощь тем, кто готов двигаться к субъектности, но сам не справляется.

Субъектность как образовательный результат– это самый современный лозунг нарождающейся системы образования и результат индивидуализации в условиях персонализации/персонификации.

---

Перенесено из facebook 1.5.2020

Рад, что поднялась дискуссия против калькированного с западных статей понятия «персонализация» в противопоставлении с «индивидуализацией». Научный аспект надежно держит Татьяна Ковалева . Участников волнует, что и как можно противопоставить западным табличкам сопоставления.

Я предлагаю посмотреть на слова с позиции языка: что в РУССКОМ языке называют индивидуальным, а что персональным?

• Персональная охрана, обслуживание, машина, дача.
• Индивидуальная позиция, стиль, особенность.

Другими словами, персональное относится к упаковке, а индивидуальное– к сути, смыслам.

Любые из производных «-ция»– отглагольное существительное, характеризующее движение в соответствующем направлении.

• Если в комнату со спорщиками внесли фирменный торт с написанными на нем именами спорщиков– это персонализация.
• Если торт нарезан на куски, на каждом имя и их разнесли в соответствии с именами– это персонификация.
• Если сначала у всех выяснили вкусы и принесли такие тортики, которые порадуют каждого– это индивидуализация.
• Если каждому поднесли тортик с его именем по его вкусу– это сказка :)

Соответственно:

• Персонализация/персонификация– это искусство продаж, клиентоориентированность, CRM, движение навстречу пожеланиям, предпочтениям заказчика
• Индивидуализация– это вскрытие сущности, которое может плохо продаваться, ибо далеко не каждый готов копаться в себе, ибо это может быть болезнено.

PS. 7.6.2020 «-ЦИЯ» для «взвешивания» личности