Бумажное проклятие ЭЖ

Конец учебного года, предотпускной аврал из последних учительских сил, когда очередная лишняя формальность уже даже не раздражает, а просто подавляет. Это именно тот момент, когда ярко и рельефно встает давно обсуждавшийся в вялом теоретическом ключе вопрос закрытия классных журналов, если они ведутся только в электронном виде. Это боль тех лучших, кто в первых рядах пошел за призывами эффективно использовать ИТ в управлении образовательным процессом и с замиранием сердца воспользовался законным правом отказаться от бумажных классных журналов.

Мне особенно досадно снова поднимать этот вопрос, т.к. наша свободная разработка РУЖЭЛЬ строго соответствует действующим законам, чтобы минимизировать нагрузку не только на учителя, но и на учебную часть. А наши немногочисленные последователи– школы с очень грамотными и целеустремленными завучами и ИТ-шниками, готовыми отстаивать свои взгляды на организацию образовательного процесса,– снова в конце учебного года задают вопрос: так, как же нам правильно поступить?

Начнем с законов.

Статья 28 федерального закона N 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», где описаны компетенция, права, обязанности и ответственность образовательной организации, в пп.11 п.3 прямо относит к зоне ответственности школы «индивидуальный учет результатов освоения обучающимися образовательных программ, а также хранение в архивах информации об этих результатах на бумажных и (или) электронных носителях;».

Более того, эта норма перенесена из части 8 статьи 15 старого закона «Об образовании» с отсечением причастного оборота: «в порядке, утвержденном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере образования». Тем самым, никаких внешних указаний по вопросам ведения учета успеваемости и хранения результатов закон не предусматривает! Даже сбор такой информации со школ недопустим, согласно письму Минобрнауки от 12.9.2012 № ДЛ-150/08 «О сокращении объёмов и видов отчётности, представляемой общеобразовательными учреждениями».

Единственное, что требуется от школы, согласно статье 30 закона,– иметь локальную нормативную базу, в которой все регламенты должны быть прописаны с учетом разумных рисков нарушения достоверности информации в процессе ведения учета и архивного хранения.

Казалось бы, перешел полностью на ЭЖ, отказался от дублирования его на бумаге, обеспечил надежное ведение и хранения итогов учебного года на 5 лет– молодец. Ан, нет!

Даже в Москве, где И.И.Калина приложил существенные усилия по стимулированию отказа школ от дублирования ЭЖ на бумаге, в приказном порядке предписано распечатать ЭЖ и хранить в таком виде. И хотя Департамент образования Москвы не вправе требовать распечатки ЭЖ, ибо это выходит за рамки его компетенции, редкий директор решится приказ не соблюдать. Оно, конечно, не очень страшно, но жалко бессмысленно потраченные время, расходники и место в архиве. Ведь, распечатанные журналы занимают в разы больше места, чем типографские.

Ничто не мешает с гораздо большей достоверностью и заметно меньшими издержками хранить данные из заполненных годовых ЭЖ в электронном виде, пригодном для просмотра.

Попутно и отдельно стоит снова поднять вопрос архивного хранения итоговых ведомостей успеваемости класса, которые в традиционном журнале располагаются на последних страницах. Это единственный явно упомянутый в документах вид архивной информации, которая должна быть в бумажном виде: «После 5-летнего хранения из журнала изымаются страницы со сводными данными успеваемости и перевода учащихся данного класса. Сформированные дела за год хранятся не менее 25 лет».

Эта норма упомянута в письме Минобразования РФ от 20 декабря 2000 г. N 03-51/64 о «Методических рекомендациях по работе с документами в общеобразовательных учреждениях». Там норма о 25-летнем хранении, в свою очередь, ссылается на пп.605 раздела 5 нормативного опуса Росстата 1988 года: «ПЕРЕЧЕНЬ ТИПОВЫХ ДОКУМЕНТОВ, ОБРАЗУЮЩИХСЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОСКОМИТЕТОВ, МИНИСТЕРСТВ, ВЕДОМСТВ И ДРУГИХ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОРГАНИЗАЦИЙ, ПРЕДПРИЯТИЙ, С УКАЗАНИЕМ СРОКОВ ХРАНЕНИЯ», в который последний раз вносились изменения приказом Росархив от 06.10.2000 и который отменен приказом Росархив от 26 августа 2010 г. N 63 в связи с приказом Минкультуры №558 (подробнее).

А дальше начинаются недоумения:

1. В современных условиях, причем с момента ввода в действие прошлого закона «Об образовании» в 1992 году, смысла нет в хранении этой информации, т.к. исчезло единство системы оценивания– закон передает школе право выбора системы оценивания и способа ведения учета. А с появлением ГИА и ЕГЭ, которые нормативно определяют итоги государственной аттестации, длительное хранение результатов промежуточной аттестации по итогам года никому не нужно и ни на что не влияет.
2. Приказ Минкультуры от 25 августа 2010 г. N 558 утвердил новый «ПЕРЕЧЕНЬ ТИПОВЫХ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ, ОБРАЗУЮЩИХСЯ В ПРОЦЕССЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ И ОРГАНИЗАЦИЙ, С УКАЗАНИЕМ СРОКОВ ХРАНЕНИЯ», в котором нет подобной нормы. Самое близкое к проблемам архивного хранения учетной документации в образовании– пп.725 п. 8.3 о повышении квалификации работников– хранение в течение 1 года, считая с 1 января следующего года после завершения ведения учета.
3. Данные перечни, независимо от их принятия или отмены, регламентируют сроки хранения тех документов, которые ведутся в организации. Список документов, обязательных к ведению, определяют школам региональные органы управления. Если в них нет явного указания на ведение сводной ведомости итоговых отметок обучающихся и если школа не ведет бумажный журнал, то и хранить ей нечего! Я думаю, никому не могло прийти в голову отдельно указывать обязанность вести эту сводную ведомость, раз она является составной частью классного журнала.

Остается проверить региональную нормативную базу, чтобы понять, верно ли мое предположение. Если верно, то все, кто полностью перешел на ЭЖ без дублирования его на бумаге, могут забыть о необходимости распечатки и 25-летнего хранения ведомости. Правда, им могут напомнить проверяющие органы, которым придется законность этого решения объяснять. По опыту, директора предпочтут напечатать ведомость, чем «доказывать, что не верблюд».

Что считаю здравым и продуктивным для архивного хранения данных ЭЖ за учебный год без распечатки на бумагу?

• Если ЭЖ позволяет хранить итоговые за учебный год данные в пригодном для чтения без специального программного обеспечения виде, их можно записать на два электронных носителя и хранить в разных местах. Например, один в сейфе директора, а другой в сейфе завуча. Но в разных местах!
• Если ЭЖ не предусматривает возможности хранения данных в независимом от своего программного обеспечения виде, можно вывести предметные и иные страницы ЭЖ в читаемые формы типа pdf и сохранить их, аналогично описанному выше варианту на двух разных носителях.

Для надежного хранения в электронном виде можно пойти двумя путями:

1. В идеале, подписать информацию электронной подписью школы и подкрепить ее внешней электронной подписью органа управления. Этот вариант требует ИТ-вменяемости органа управления, на что не всегда можно рассчитывать.
2. Пока идеал недостижим, запечатать носители в разные бумажные конверты, оформить их как внутренние документы с номерами и печатями. В случае вскрытия конверта, оформлять акт вскрытия с обоснованием. Можно этот акт запечатывать в новый конверт вместе с носителем информации, если это происходит редко. Можно завести отдельный журнал вскрытия конверта с архивной информацией, если необходимость вскрытия возникает не редко.

Мечтаю о том времени, когда бумажное проклятие безвозратно уйдет с ЭЖ. Но проклятия сами не уходят. Чтобы это случилось, нужно всем здоровым силам с проклятиями бороться. Это не самое сильное проклятие– его снести можно.

PS. А вот и движение наметилось в отношении ЭП:

Посещение ноосферы

Вчера по приглашению Игоря Донченко посетил «Ноосферный город».

Хотелось посмотреть на занятие по методике парного обучения в приложении к недавно анонсированному crowdfinding-курсу английского Олега Мурашева. Само занятие оставило неоднозначные впечатления, зато негатив был полностью компенсирован интересными сопутствующими впечатлениями в перерывах:

• буддистские занятия в соседнем помещении
• группа «Центр альтернатив» с их измерителем биоэнергии (измерили и даже что-то подправили)
• буфет с продуктами сырого приготовления (жалко, поздно об этом узнал и не попробовал)

Что вокруг Игоря всегда есть что-то необычное и интересное, я знаю давно, и о проведенной на ВДНХ субботе не пожалел. Теперь впечатления о занятии.

Занятие состояло из 3-х заданий: выучивание английских пословиц, задолдонивание небольших текстов, запоминание грамматических идей, изложенных в сказочной форме. Чтобы разобраться во впечатлениях, нужно разделить их на несколько аспектов: содержание, форма и процедура.

По форме, действительно, работа шла в парах. Что понравилось, пары старались составлять динамически: не фиксированная пара на относительно длинный отрезок времени, а формируемая ситуативно– на данный краткий момент времени. Наиболее ярко это было на 1-м задании, когда каждый участник должен был, выучив пословицу, рассказать ее 5 другим участникам наизусть. Сами пословицы лежали на столе: кто больше выучил, тот и победитель. В результате, и работа динамичная, и в мимолетных парах, и зубрежка уходит на задний план в процессе прочих действий, и игрофикация, совмещенная с учетом выполненной работы.

На 2-м задании пары были более устойчивы: на каждый текст надо было "доставать" друг друга 10 раз (читать вслух свой текст). Потом нужно было сменить пару 3 раза. Но ничто не мешает облегчить ношу и читать его по 3 раза, сменив 10 пар. Меньше 3 раз слушать имеет смысл только тогда, когда текст на слух понятен с 1-го раза.

В последнем задании пары получились довольно надуманы, поэтому подробно описывать не буду– лень. Само задание заключалось в пересказе сказки: тоже не слишком захватывающе.

По процедуре, насколько я понял, увязка с собственно «парной технологией» не очень точна, т.к. в паре не было гуру и ученика, а оба были учениками. Но даже формальный подход динамичного распаривания во время занятия показался полезным.

По содержанию, мне было скучно. Бегать за другими, чтобы поставить галочку в листе учета, мне было менее интересно, чем понять смысл и содержание задания. Может, староват для такой игрофикации, но, подозреваю, что такая организация выполнения задания может быть интересна не всем. Те, кого не слишком волнуют полученные галочки, и те, кому неинтересно бегать за парой, в такой работе могут легко и с удовольствием затеряться до момента подведения итогов.

Любопытным показалось сказочное изложение логики английского языка в 3-м задании. Особенно полезным это может быть для маленьких учеников. В частности, для меня было неожиданно представление английского языка как основанного на глаголах– описателях действия: любое существительное является проявлением соответствующего действия. При попытках подобрать существительные, для которых нет глаголов, нам было дано пояснение, что некоторые из глаголов вышли из широкого употребления, а существительные остались. Так, в частности, оказалось, что dog– это быть привязанным, а cat– гулять по ночам. Такое представление полностью легло на мое техническое ощущение, что английский– язык операциональных описаний, и русский– эмоциональных.

Одним из декларированных правил был запрет на перевод– якобы, достаточно погружения в среду языка. Я уже не впервые сталкиваюсь с подобным подходом, но не могу его принять: без понимания сути мне, например, все становится скучно и неинтересно. Подозреваю, что этот подход растет из правополушарных лингвистов, пытающихся всех подогнать под свое мировосприятие. Я мог бы еще воспринять такой подход при динамичных манипуляциях для осознания глаголов через производимые действия, но не при чтении текстов, из которых ничего не понятно без осознания смысла слов. Рассматриваю это разночтение как дополнительный признак того, что все мы разные, как любит повторять В.Редюхин.

Что до восприятия методики в целом, увидел, что примененная техника позволяет сделать менее нудным традиционное задание на зазубривание, подключить иные формы отвлечения, придать физическую динамику зубрежке. Но сегодня сама постановка задачи на зазубривание кажется не очень современной, поэтому ощущения остались неоднозначными.

«Приоритеты-2014»

4 июня 2014 COMNEWS провела Всероссийский форум «Приоритеты 2014: Информатизация образования и здравоохранения в России». Цель форума была декларирована как создание независимой всероссийской площадки для открытого диалога между разработчиками ИТ- и телеком-решений и профессиональным отраслевым сообществом, а также создание «банка» идей для практического применения бюджетными и частными образовательными и медицинскими учреждениями на своих площадках.

На пленарной части заметно выделялась медицинская тематика. Потом группы разделились– я пошел на секцию «Education & Training 2.0. Барьеры и точки роста информатизации научно-образовательного комплекса в России». Диалог– понятие тонкое, видимо. Я времени на диалог не заметил. Как будет формироваться банк, пока не понял. График был довольно плотный. В рамках жесткого ограничения во времени на вопросы по докладам какие-то здравые позиции слушателям обозначить удалось. Интересные разговоры проходили в перерывах.

Большинство выступающих на образовательной секции рассказывали о своих замечательных продуктах и решениях, а главным препятствием развития современных технологий называли низкую ИТ-квалификацию педагогов. На этом фоне наиболее ярким были выступления А.Молчанова, изображенного на фотографии, проректора МЭСИ по организации электронного обучения. Он очень выразительно и четко обозначил динамику развития в сфере образования технологических, организационных и методических проблем, поделился опытом МЭСИ по их решению, обозначил перспективы. Организаторы обещали разместить на сайте все презентации– советую обратить внимание на материалы МЭСИ.

Общий вывод, который соответствует общей оценке ситуации– технологизация образования в ущерб решениям концептуальных педагогических проблем остается превалирующей в практике образования и даже стала нормой. В тренде остаются централизованные решения, инструменты автоматизации традиционных с незапамятных времен контролируемых единообразных упражнений, танцы вокруг образовательного контента– свалка ЭОР/ФЦИОР никого не смущает и на логику запросов не влияет. Разговоры об электронных учебниках не выходят за рамки традиционных представлений о бумажных учебниках. Верхом современности считается неприятие простых электронных копий традиционных учебников. Разговоры об адекватности понятия «учебник» современным техникам, технологиям, возможностям и потребностям даже не ведутся.

Стоит обратить пристальное внимание и взять за образец деятельность технологических фирм-лидеров Apple, Intel, Google на образовательном сегменте. Устоявшаяся деструктивная направленность информатизации образования в России на инструментальность выглядит на их фоне проигрышно. Образовательные тренинги указанных технологических лидеров в области педагогического приложения акцентируют внимание на педагогической постановке проблем. У них даже названия собственных брендов во время тренингов встречаются существенно реже, чем педагогические термины.

Границы целостности сторон

Странные и тяжкие события вокруг украинского конфликта не перестают будоражить мозг. Жертвами конфликта становятся и реальные жизни вовлеченных в непосредственное столкновение людей, и отношения людей в самых разных масштабах: индивидуальные, коллективные, межгосударственные.

Можно понять конфликты между людьми, занявшими крайние активные позиции, но даже у тех, кто старается занимать взвешенные и фактологические позиции, тоже есть потери.

Сначала граница проходила по линии «бандеровцы-Путин»:

• украинскую сторону обвиняли в лидерстве националистических сил, открыто симпатизирующих Бандере;
• противником был назначен персонально Путин (Кремль) ибо его политику в отношении Украины считали не поддержанной народом России

Однако через некоторое время выяснилось, что позицию Путина в вопросе Крыма большинство поддержало. С переносом акцентов с Крыма на восточные области Украины, где открыто противопоставляли украинской атрибутике российскую, граница раздоров сместилась на «свидомых» и «ватников». Российская сторона обвиняет в событиях руку Вашингтона, украинская сторона и поддерживающие ее США и ЕС– Россию. Обе стороны, естественно, отрицают свое провокативное влияние.

• Россия обвиняет Америку и ЕС в стремлении зажать ее своими военными базами и вспоминает обещания не распространять НАТО на восток от границ распущенного Варшавского договора.
• Америка обвиняет Россию в имперских амбициях на воссоединение в границах СССР.

Что на самом деле происходит, никому не понятно. Подозреваю, что даже на самом высшем уровне остаются лакуны в понимании событий. В этой обстановке рядовому участнику или наблюдателю остается ограниченный выбор:

• верить одной из полярных версий и обвинять противоположную во лжи
• отстраниться и по фактам на основании своего жизненного опыта формировать собственную позицию

По мере нагнетания обстановки, линия неприятия иной роли доходит даже до нейтральной аналитической позиции: она оказывается изолированной от всех иных, т.к. даже два аналитика имеют разные оценки, ибо и опыт у них разный, и набор фактов неизбежно не совпадает.

Любопытной особенностью всех дискуссий является обвинение противоположной стороны в зомбированности посредством СМИ, т.к. практически все СМИ успели себя запятнать односторонней подачей информации. Даже в сети Интернет, где можно найти любую информацию, поток настолько мощный, что найти в широчайшем спектре достоверную информацию без личного участия в событиях практически невозможно. Я сужу по себе: без посещения Майдана и доверительных рассказов знакомых мне людей составить достоверное впечатление по публикациям было совершенно невозможно. Но это спасало только до момента изменения обстановки. Бурное развитие событий и новые потоки информации быстро смели эту точку опоры, а по мере втягивания в конфликт новых сил и нарастанию потока жертв накал противостояния даже в дискуссиях начал неизбежно нарастать.

Самым сложным в анализе этого потока является то, что любая из точек зрения имеет достаточный потенциал обоснованности:

• и российские власти вполне могут вести провокативную деятельность и их интерес обоснован, понятен,
• и американские власти давно известны своими способностями в других странах и их интерес понятен,
• и внутренние политики в борьбе друг с другом не всегда похожи на джентльменов.

Таким образом, я считаю, что резкий рост популярности Путина объясняется не имперскими амбициями граждан России (хотя этот фактор тоже может иметь место для некоторой части), а выбором ими в качестве главного виновника раздора США.

• Если принять этот угол зрения, то Украина становится заложником агрессии США на Россию, а позиция Путина является защитой от агрессора. В этом контексте операция с Крымом прошла блестяще: и Крым не отдали под НАТО, и крови почти не было, и Крым, который многими давно воспринимался неправедно отнесенным к Украине, оказался снова российским. Особо обращаю внимание, что в такой логике возврат является побочным эффектом, а не главной целью.

  Санкции в отношении России в этом контексте только укрепляют модель: должны же они чем-то компенсировать свою досаду? Многочисленные разговоры про бандеровцев и про фашизм со стороны граждан России, на мой взгляд, тоже являются неприятным сопутствующим фактором, а не ключевым. Думаю, этот фактор может иметь существенно большее значение для противостояния внутри Украины. Но это гипотеза– из России не видно.

• Если же смотреть под углом зрения восприятия России как агрессора, а США и ЕС воспринимать как защитника слабых, то все получается наоборот: Путин– зарвавшийся фюрер, россияне– имперские бандерлоги, с которыми нечего обсуждать.

• А есть еще и внутренняя украинская кухня, в которой тоже далеко не все просто. Даже в ряде событий на Майдане сами украинцы подозревали разные внутренние силы. А тут еще и одесская трагедия с очевидно подготовленным кровавым сценарием. И в восточных событиях разные внутренние интересы строят разные пьесы с покушениями, сговорами, подкупами, шантажем...

Аналитика в этих условиях предельно сложная, т.к. могут существовать все версии, включая их одновременность в разных долях. Особенно сложно анализировать, сидя в России, ибо от выводов зависит собственное позиционирование как гражданина. Даже при отсутствии восторгов в отношении властей, необходимость защиты государственных интересов от агрессора очевидна и меркнет перед лицом внутренних разногласий. При этом неизбежно работает психологический принцип поиска виноватых вне себя. А приоритеты поиска тоже зависят и от психотипа, и от темперамента, и от меры ответственности за окружающих. Отсюда и поддержка, которая быстро начнет таять вместе с исчезновением внешней угрозы.

Таким образом, по мере подтверждения тех или иных позиций, будет меняться (укрепляться или падать) авторитет Путина и внутри страны, и вне ее. Аналогично, но в противофазе и с меньшей амплитудой, может измениться авторитет западных лидеров, принимавших активное участие в конфликте. Влияние уточнения информации на украинских деятелей тем более очевидно.

Я связан родственными узами с Украиной, очень тепло к ней отношусь и желаю быстрее вырваться из этой мясорубки, построить то общество, которого заслуживают лучшие ее граждане, но здесь мне был важен анализ ситуации в России.

Демократия и Интернет-безопасность

15-16 мая 2014 года в Общественной Палате РФ прошел 3-й Форум электронной демократии.

За 2 дня больше всего слов было сказано про госуслуги, региональные сайты обеспечения обмена информацией между населением и властью, о защите от информационных угроз. Только 2 человека обратили внимание на собственно демократию в электронной среде.

• Одним из них был Жириновский, высказавший, на мой взгляд, вполне здравую мысль, что главной задачей электронной демократии является выявление новых политиков. Он высказал ее в начале и в конце своего выступления. Все остальное время было сказано много о чем, включая тему угроз, но все больше довольно скучно и не по теме.
• Вторым «демократом» был научный сотрудник из Карелии, выступавший в самом конце и осторожно противопоставивший возможности использования информационной среды для развития демократии жирно обозначенным в ходе форума охранительным мерам.

Охранительный блок продолжает уже набившие оскомину законодательные тенденции по ограничению доступа к ресурсам сети Интернет. Не могли в этом контексте не вспомнить о защите бедных детей. Слабая надежда на прозвучавший в начале этой темы из уст Л.Н.Боковой оборот про «развитие культуры противодействия негативным проявлениям в сети» безвозвратно угас на слайде, продолжающем продвигать программного монстра для контроля и мониторинга за доступом всех российских школ. Опять звучали доводы с опорой на некие исследования про 40% трафик с необразовательной тематикой. Вопросы задавать возможности не было, поэтому ссылку на источник этого исследования получить опять не удалось. Подозреваю, что таких ссылок все равно бы не дали. Приходится оставаться при мнении, что покоя не дают бюджетные деньги, которые можно за этот проект урвать.

Много говорили о проблеме зависимости от западных аппаратных и программных решений, от западных Интернет-сервисов и служб, о необходимости иметь собственные решения и о запущенности этой проблемы. В каком-то смысле, было высказано, что объявленные санкции даже полезны, т.к. требуют от разговоров об обеспечении безопасности перейти к конкретным решениям по созданию электронного суверенитета. Как это можно сделать в электронике, многим непонятно.

Весьма любопытным был доклад об изучении блогосферы на украинские темы в увязке с этапами развития кризиса на Майдане: до активной фазы, в активной фазе до начала боев, в боевой фазе. Было показано изменение доли активных и пассивных призывов в сети. Времени подробно выслушать информацию не было, но полную презентацию обещали выложить на сайте. Докладчик декларировал наличие целенаправленных воздействий на Интернет-аудиторию для формирования требуемых эффектов и по наличию связи между состоянием «виртуальных» действий с событиями в реале.

Блок чекистской информации сначала показался странным для форума по электронной демократии, но потом уже понял, что это один из трендов: защита власти как оборотная сторона демократии. Были показаны прямые аналогии принимаемых в различных цветных революциях мер. Стало ясно, что власть весьма озабочена новым каналом воздействия на граждан и ищет инструменты регулирования. Порадовало одно: по мере выработки разумных мер тупые ограничения могут начать снижаться. Строго говоря, основные здравые противодействия уже сформулированы и заключаются в обеспечении большей информационной «проводимости» между чиновниками и населением. Именно поэтому такое большое внимание начинают уделять госуслугам и обратной связи.

Ключевое противоречие в создаваемых в регионах электронных взаимодействиях между чиновниками и населением заключается в том, что их использование крайне мало. Не столько потому, что их нет, сколько из-за отсутствия востребованности. Причем, с обеих сторон. Многие услуги либо не нужны, либо неудобны. Чиновникам запросы по электронным каналам тоже не нужны. Развитие этих взаимодействий идет только там, где чиновник мотивирован реагировать на электронные коммуникации с населением. Было названо 3 причины наличия мотивации: давление сверху, давление снизу, давление изнутри. Инициативные чиновники встречаются, но редко (изнутри). Население редко проявляет требовательность в отношении электронных запросов. Поэтому основное продвижение происходит при заинтересованном внимании руководства.

Общий вывод сложно сформулировать.

• Почувствовать обстановку в состоянии проблемы удалось– о потерянном времени не жалею.
• Здравые люди в процессах развития тематики электронной «демократии» есть.
• Для демократии сейчас условий нет.

Когда и если удастся обеспечить технологический суверенитет, вероятность освобождения должна вырасти. Сейчас, когда риски неспособности страны занимать независимую позицию высоки, о расширении свобод говорить смысла нет– на первом месте стоят охранительные меры. Пока есть вменяемые люди, надежда на смягчение ситуации остается. Главный вопрос– останутся ли вменяемые люди на местах при мощном охранительном лобби?

Дружить против?

После кораблекрушения долго искали 2-х евреев. Обнаружили на необитаемом острове. Там же обнаружили построенные ими три синагоги. На вопрос «зачем?», объяснили: «В эту я не ходил, в мою– Изя, а в ту мы оба не ходим».

Когда нет близости, можно найти общего врага. Это один из самых примитивных глубинных механизмов организации социума, основанный на выживании, который часто используется для манипуляций. Чтобы его вызволить из-под спуда культурных наслоений современной гуманитарной риторики, нужно приблизить восприятие действительности к истокам борьбы за существование– создать агрессивную обстановку. Чем ниже образовательные и культурные навыки, тем быстрее чувство тревожности перерастает в агрессию. И только единицы в состоянии контролировать себя и не скатываться в поиск своей агрессивной группы. Эти единицы оказываются изгоями для всей остальной массы, ибо они вне любой из агрессивных групп и, тем самым (в логике защиты), тоже враги.

Вокруг конфликта на Украине все стороны увлечены традиционной для политики риторикой: геополитические интересы прикрываются разговорами о защите прав людей. В спокойной ситуации это было бы более наглядно. В агрессивной это вычленить почти невозможно. Участник агрессивной группы находится в позиции оправдания своей группы и обвинения другой, независимо от аргументов. Для него в любой информационной конструкции первичен эмоциональный вектор: «за нас» или «против нас». То, что «за», рассматривается под углом зрения удачности воздействия на окружающих. Все, что «против»,– или глупость, или обман, или вражеская пропаганда.

Предположим, сторонники киевской власти правы и все «зеленые человечки» из России. Пусть, действительно, разогревает или организует протестную активность Востока московский Кремль. Внимание, вопрос: почему в Запорожье их выгнали, а в Донецке и в Луганске поддержали?

Наводящий вопрос: можно ли поджечь море?

Встречный вопрос: если бы на Майдане не оказалось подготовленных боевых групп, мог ли произойти силовой захват власти? Эти группы спонтанно образовались из романтически настроенных граждан?

Романтически настроенные сторонники Майдана, обратите внимание на Интернет-риторику, которая стала массовой: «Не нравится– вали в рашку», пренебрежительное «ватники». Вы за это стояли на Майдане?

Можно сколько угодно тыкать пальцами в истинные или надуманные причины противодействия на Востоке Украины, но отрицать наличие оснований для недовольства невозможно! Вы сами не всем довольны. Но вы готовы это терпеть в надежде справиться постепенно. А кто-то не готов. Точно так же, как вы сочли возможным не дожидаться 9 месяцев до перевыборов, а свалить Януковича, когда это показалось возможным. И сочли это правильным! Вы искренне радовались успеху. И многие из «рашки» вас в этой радости и надежде на лучшую долю поддержали.

Почему вы отказываете в праве «не дожидаться» чего-то тем, кто не хочет мириться со своим недовольством новой властью? Ведь, они требуют референдум. Вы боитесь провокаций и манипуляций на подсчете голосов? Поднимайте мировое сообщество на наблюдение, а не на военное противостояние. Вы боитесь, что они захотят отделиться? Но это их право! Так же, как вы считали своим правом свалить Януковича. При этом вы как взрослые люди должны были понимать всю ответственность незаконного свержения власти и возможность иных точек зрения. Если вы за демократию, конечно!?

Обратите внимание– я ни одним словом не поддержал манипуляции с Крымом и с разжиганием конфликта спецагентами! Но, когда я вижу в сети интеллигентных людей, сползающих в агрессивное невосприятие иных точек зрения, радующихся агрессивной реакции «своих», мне становится грустно.

Вы пока оказались ничем не лучше нас, из «рашки». Вы не смогли подняться туда, куда звали нас. Да, и Европа немногим лучше. Если вообще лучше. Чище, благопристойней– да, но точно так же зацикленная на геополитике и дружбе «против». Впрочем, в одном вы пока впереди: у вас есть альтернатива и именно на нее я обращаю внимание. У нас с альтернативами все хуже и хуже. Не потеряйте свою!

Не надо искать прихожан 3-й синагоги– это необратимый, чаще всего, процесс! Лучше обойтись одной, но, если не получается, пусть каждый построит свою, причем, необязательно синагогу. Что хочет: строить– не ломать. Даже помочь можно, что наиболее ценно в анекдоте! Со временем что-то изменится. Сложнее всего сменить чувство враждебности.

Защитная агрессия

Я уже было зарекся писать об идеологических баталиях вокруг Украины, Крыма, Путина и всей прочей политической баламутины, но бешенная динамика и калейдоскоп оттенков будоражат мысли и новые осмысления требуют формализации.

Каждый день вскрывает новые водоразделы с агрессивными сторонниками на обеих его сторонах. Это приводит к мысли, что конфликт вокруг Крыма стал катализатором назревающих тектонических сдвигов в обществе по множеству аспектов.

Судя по всему, проявившиеся ментальные конфликты не мог заранее предугадать никто. В этом смысле, сам факт конфликта можно рассматривать как благо, ибо теперь есть возможность их анализировать. С другой стороны, это вызов Путину как инициатору, Украине как главному актору, ЕС и США как не слишком уважаемым, но реальным претендентам на лидерство в международном законодательстве.

Главная международная вилка «границы–самоопределение», как мне кажется, решается просто:

• приоритет незыблемости границ является ценностью геополитики как защита от очередного передела
• приоритет права народа на отделение является гуманитарной ценностью прав человека (людей).

То есть, все зависит от выбора приоритета ценностей.

Наиболее наглядно это проявляется на вопросе из сети: «Как бы россияне посмотрели на отделение острова Кунашир во время волнений на Болотной?». Мало кто из россиян имеет какое-то личностное представление об этом острове, населяющих его людях, их интересах и ценностях. Но любой из них воспылал бы праведным гневом, если бы остров вдруг решил отделиться и даже перекинуться жаждущей Японии. Мне почему-то кажется, что жители Кунашира могут и не возражать– не знаю. А, ведь, ровно то же самое произошло с Крымом: большинство украинцев не волнуют желания и стремления крымчан, но они пылают праведным гневом. Я этот гнев понимаю и отчасти разделяю, но исключительно в отношении способа отделения: с применением силы и с сомнительной процедурой проведения референдума, непонятное для меня некрасивое изъятие самостоятельно отданного ранее оружия (теперь сами не знают, что с ним делать).

Однако, проблемы Крыма всплывали и раньше– для Украины не новость пророссийские настроения на полуострове, но без силового влияния речи быть не могло о предоставлении Крыму права на отделение. Так что, с позиции уважения гуманитарных прав крымчан, иного пути не было.

И тут мы возвращаемся к тупику выбора: когда отдавать приоритет гуманизму, а когда геополитике?

Когда адепты гуманизма по ложным предлогам бомбили города и страны, они отдавали приоритет геополитике и плевали как на гуманизм, так и на границы. Когда они утверждали отделение Косово, они приняли приоритет гуманизма. Когда отделившиеся по факту территории Абхазии, Осетии, Приднестровья в вооруженном конфликте отстаивали свои границы, они приняли приоритет незыблемости границ. Общим во многих из этих решений о выборе было противопоставление позиции России. Может, там были еще какие-то соображения, но они не очень очевидны.
Складывается ощущение, что мнение жителей Крыма не волнует претендентов на решение его судьбы: их всех беспокоят исключительно геополитические аспекты их собственных позиций.

• Для России нетерпима вечная проблема с Черноморским флотом, которым Украина постоянно спекулировала в ответ на газовые рычаги. Эмоциональная составляющая присоединения есть, но она, на мой взгляд, намеренно преувеличивается.
• Для Украины нетерпима утрата территории и рычага воздействия на Россию.
• Для ЕС и США удачный повод поставить на место Россию и, возможно, более сложные многоходовки, о которых любят стращать российские СМИ и любители конспирологических сценариев.

Сейчас ситуация закручивается еще круче, ибо крымские татары решили разыграть ту же карту с автономией. Ясно, что Россию это совсем не устраивает, но быть обвиненной в двойных стандартах власти тоже совсем не хочется. Понаблюдаем.

Другая тема– о рабской психологии россиян и героических демократических украинцах.

Не хочется задевать романтические настроения украинцев, но в том, что Майдан доведен до переворота, есть много неромантических факторов. Прежде всего, вынесенный на фасад Майдана лозунг– «Достали». Будь власть чуть умнее, все бы так дальше и тянулось. Глядя на полемический пафос сторон, я не вижу никаких отличий между наиболее ярыми представителями как проукраинских, так и пророссийских взглядов. Что любопытно, среди украинцев я редко встречаю агрессивно пророссийские позиции, а среди россиян заметны не менее одержимые, чем украинцы. Я не вижу разницы между ними: что те, что другие одичало-неинтересны и невменяемы. Обе стороны называют других фашистами, причем не могут толком объяснить, что именно позволяет им делать такие выводы. Про «бандеровцев» еще как-то понятно– они были пособниками настоящих фашистов, что бы о них не утверждали украинцы. Про логику отнесения россиян к фашистам можно только догадываться. Одни огульно тычут пальцами в сторону Украины и всех подряд называют бандитами. Другие с неменьшим рвением называют россиян рабами и быдлом, хотя в чем их отличие от россиян непонятно: и те, и другие ведут себя, как большинство; и те, и другие очень боятся худшего развития ситуации и занимаются эмоциональной самонакруткой, пугая противника громкими криками. И те, и другие злорадствуют по поводу проблем противоположной стороны, реальных и возможных, с причитаниями в духе «так вам и надо». В то же время, трудно не признать при спокойном анализе оправданность практически всех претензий, если не доводить их до абсолюта, но одержимые идут до конца. Большинство с обеих сторон сплачивается перед лицом агрессивных воплей другой стороны. И, если для Украины есть риск превосходящей военной мощи России, то для россиян полудохлая армия, внушающая кому-то страх, вызывает прилив позабытой гордости, уместный, скорее, для слов гимна Украины. За ним можно прятать опасение все чаще появляющихся статей о растущей мощи Китая.

Тут и прогрессивная Германия засветилась в таком-же мелко-гадливом поведении– многозначительным подарком Китаю старой карты с отторгнутыми от Китая территориями.

Тут и США со своими побрякушками-санкциями, будто невинная девушка на выданьи, строит из себя светоча демократии и защитника обиженных.

Можно, конечно, демонизировать Путина, но он не хуже других. Я не в восторге от его действий, начиная с решения идти на 3-й срок, но вешать на него всех чертей считаю идиотизмом– его реально поддерживает большое количество избирателей. Пусть не 146%, но достаточно для избрания и поддержки.

В общем, ситуация гадкая со всех сторон и все в ней выглядят гадко. Может, это и есть вызов современности? Только, без взаимного доверия выйти их него некак. Соответственно, все это либо приведет к очередной мировой войне, либо, если цивилизация повзрослела, приведет к мирному изменению правил поведения. Возможен и неантропогенный выход– мировая природная катастрофа. Я обратил внимание, что часто социальные потрясения начинаются незадолго до мощных землетрясений. Тут, как раз, Йеллоустонский вулкан просыпается. То ли он нас всех разбередил, то ли просто кстати подоспеет…

Но я бы предпочел цивилизационное решение. Сможем? Надежду вызывает наличие и более взвешенных позиций. Они сейчас не в моде и их носители все чаще воздерживаются от публичных выступлений, устав от набрасывающихся на них одичалых. Но они есть и это дает надежду.