Фантазии-догадки про «экстрасенс»

Это легкомысленная попытка придумать объяснение непонятным ощущениям, которые накапливались в течение жизни. Попытка принципиально нерелигиозная, потому что религию я считаю примерно такой же попыткой придумать примерно то же самое, но под более широким углом зрения.

Любая модель опирается на те представления, тот язык, которым человек уже может описать мир вокруг. Именно поэтому к религиям я отношусь с уважением, но и со скепсисом, ибо большинство из них в моделях и представлениях не одной тысячи лет назад.

Я за пару последних месяцев потерял насколько близких людей. Это позволило почувствовать похожие ощущения, которые не успели забыться. За предыдущие 60 с небольшим лет жизни тоже были утраты и остались воспоминания об ощущениях того периода. Помимо утрат, накопились близкие ощущения, связанные с нормальной жизнью и отношениями людей, которые необъяснимы.

Несколько слов о тех явлениях, которые точно были в жизни и от которых я отталкиваюсь как от фактов, хотя, конечно, это субъективное восприятие и можно придумать 1000 других способов их объяснения. Именно поэтому я назвал текст фантазиями.

1. В моем детстве я лежал в больнице и однажды на некой процедуре отрубился ненадолго. Как потом оказалось, именно в это время мать собирала сестру в школу и у мамы все валилось из рук по совершенно непонятным причинам.
2. Я работал в школе и в ней же учились мои дети. Я старался минимизировать влияние на их отношения от моего наличия в школе. Однажды по необъяснимой причине мне потребовалось найти сына. Оказалось, ему поплохело и он был у медсестры.
3. Я научился опознавать ощущение, которое может означать какие-то ненормальности у близких людей. Когда оно появляется, я в семейный чат кидаю опрос, все ли у всех нормально,– часто оказывается, что не зря, у кого-то что-то сбоит.
4. Я научился опознавать ощущение, когда кто-то думает обо мне или эмоционально читает мой материал. Часто при появлении этого ощущения либо кто-то звонит, либо появляется комментарий к моему материалу.
5. После утраты близкого человека появляется ощущение «пустоты», которое чем-то напоминает описанные ощущения.

Гипотеза

История про зеркальные нейроны мне кажется удачным поводом для текущей фантазии. Логика зеркальных нейронов шире, чем реакция на наблюдаемое– это принцип работы мозга. Мозг должен в ответ на возбуждение сгенерировать своими нейронами близкое ощущение. Это принцип опознания явления. Он запоминает этот нейронный «аккорд» и тренирует/доучивает его каждый раз при более-менее значимом восприятии реальности. Отсюда и галюцинации, когда мозг сам генерирует без внешних признаков нечто, что ему захотелось. Я уже столкнулся с абсолютно достоверно воспринимаемыми ощущениями, когда очень чего-то хочется, но что оказывается совсем не так при проверке другими более достоверными датчиками.

Мы можем коммуницировать с другими людьми какими-то «биологическими» излучениями. Чем ближе/важнее люди, тем устойчивее контакт и тем сильнее информационный обмен с ними. Поскольку люди и их мозги уникальны, устойчивые контакты тоже уникальны– в отличие от стандартных коммуникационных разъемов в ИТ.

Ощущения возникают либо при сбоях постоянного ментального контакта, либо когда посторонние люди инициируют ментальную коммуникацию. Ментальный контакт с посторонними людьми примерно одинаковый и более слабый по сравнению с постоянными контактами. Массовые практики типа молитв и медитаций могут за счет одновременности и резонанса усиливать ощущения.

Все в нашем организме опирается на чувства– чувство ненормальности в работе постоянного контакта можно научиться распознавать и реагировать. Иногда оно довольно сильное– как и случилось у меня, раз я его ощутил, несмотря на свою толстокожесть. А когда научаешься его распознавать, можно реагировать на менее сильные сигналы. Еще бы научиться распознавать, в каком именно канале сбой– мне не удается надежно идентифицировать.

Когда уходит близкий человек, обрывается привычная ментальная связь. Опустевший канал связи «болит», пока не отомрет. Вероятно, ритуальные промежутки времени связаны с периодами отмирания канала. Например, через 9 дней мозг перестает постоянно «опрашивать» контакт на наличие сигнала, а через 40 перестает «слушать» его.

Попутно возникла гипотеза, что интроверты и экстраверты отличаются количеством и наполненностью этих каналов. Экстраверты имеют много каналов, а интроверы мало, но компенсируют меньшее количество большим объемом обмена каждого. Впрочем, люди, наверное, могут различаться и нормой плотности коммуникации по разным каналам, включая ментальные. Кроме коммуникации, информацию надо обрабатывать. Кто-то больше занят обменом информации, кто-то больше обрабатывает сам.

Эта фантазия позволяет иначе взглянуть на многие модели и перекликается с гипотезой Бехтеревой о том, что мозг– это антенна.

Зачем системе тьютор?

По следам ФБ-эфира Елены Миркиной и Михаила Черемных захотелось поспорить с одним тезисом и выделить понравившуюся мысль.

Понравилась идея о роли тьютора как появление новой задачи, которая не была ранее предусмотрена системой. Мысль верна для любой новой роли– и тем ценна (хотя и не нова). Но для осознания роли тьютора, разговор о котором уже начинает замыливаться, очень неплохо освежает.

Чего не было, что потребовалось сейчас?

Отсюда же оппонирование мысли, что «позиция тьютора пуста». Не в том смысле, что не нужна, а что нет у нее заранее заложенной программы, ее надо выстраивать по месту. Полагаю, это зависит от описания задачи. Раз есть функция, не может быть пустоты– может не быть четкости в ее описании. И тогда она описывается ситуативно, прецедентно-подобно, postfactum.

Итак, что надо от тьютора?

Вижу 2 варианта ответа, причем один из них менее красивый.

1. Штурман персональной образовательной траектории
2. Коуч самонавигации по образованию

Первая роль проста и понятна для маркетинга, вписывается в логику «сделайте мне красиво». Ланшафт образования усложняется, двигаться по стандартным рельсам все больше не могут или не хотят, причем по самым разным основаниям, в том числе по блажи. Быть необразованным можно, но стыдно– надо хотя бы что-то, что прилично выглядит для окружающих. Самоопределяться сложно, трудно, этому тоже нужно учиться. Если можно купить спеца, который сам скажет, что юному митрофанушке лучше/легче подойдет, проложит трассу до успеха, то и гора с плеч. Успех такого тьютора зависит от его способности понять, что есть «успех» для заказчика и вывести его (или его чадушку) к чему-то близкому их невысказанным ожиданиям. По сути, объектная задача, хотя обставляется как субъектная.

Раньше такой задачи не стояло, потому что «единое образовательное пространство» по единым учебникам. Даже репетитор тащит по тем же рельсам, но индивидуально и с важным видом. Сейчас, несмотря на жалобы и перипетии, уже все больше вариантов, проблема выбора растет...

Вторая роль больше тиражируется, потому как выглядит более эффектно и заумно, хотя спрос на нее сомнителен. У кого есть такой запрос, чаще сами как-то продвигаются. Если и обращаются за поддержкой, то скорее в точках бифуркации и скорее за психологической помощью типа личностного роста. Так что, с этим умным антуражем чаще решают задачу в первой формулировке, прикрываясь второй. Многие предпочли бы купить первую функцию без умных заморочек второй.

Школа как институт, что бы умно не говорили/писали, ориентирована на трансляцию, зомбирование существующими моделями картины мира. Потому и идет война за детей, пока они не начали субъектно упираться. В структуре такой школы тьюторской роли нет. Для некоторых локальных задач в логике эффектности современных течений востребованы некоторые тьюторские подходы, техники. Но даже они больше для вида, ибо школе они инородны.

Тьютор нужен только тогда, когда образовательная субъектность– востребованный образовательный результат, что должно быть на выходе образовательного процесса в виде навыка формулировать образовательный запрос.

Если под образовательным запросом понимать явно выраженную образовательную потребность (именно образовательную, а не бытовую типа размера домашнего задания или количества каникул!), то именно это и есть наполнение роли тьютора– обучение техникам осознания своей образовательной потребности и согласования ее с возможностями среды. От глубины и точности формулировки потребности зависит продуктивность и эффективность отвечающей запросу программы и, значит, образовательного процесса.

Если же сама среда устроена таким образом, что навык образовательного запроса формируется в ней естественным образом, то снова встает вопрос о тьюторе– тогда он не нужен как носитель этой функции.

Алиса как триггер изменений

Мне нравится ответственность Асмолова по отношению к аномально юной экс-студентке психфака МГУ, попытка его не просто высказать авторитетное мнение, а реально помочь развитию девочки, несмотря на самоуверенную самодостаточность папы. Мне приятно, что и Асмолов видит ее ситуацию как триггер для пересмотра устоявшихся и устаревших стереотипов (я недавно высказывался именно так).

Для Асмолова вариативность является ключевым вектором изменений в системе образования. Для него все рассуждения, в том числе про Алису,—повод для укоренения этого тезиса как самоочевидного для массового восприятия. Согласен, вариативность— это должно быть нормой, хотя «единое образовательное пространство» переориентировать на «единое в многообразии», вместо единообразия, придётся ещё долго.

Авторитет и упорство Асмолова дают мне возможность упирать на свои акценты. Чтобы вариативность была самоочевидной в системе образования, она должна стать частью более общей модели. Более общим я вижу целостность системы образования в противовес крупноблочной старой системе с делением на школы, вузы, колледжи, академии, основные, дополнительные, заочные, побочные…

Образование укореняется как постоянный процесс в течение всей жизни. Все мы разные, поэтому загонять всех в единые интеллектуально-возрастные рамки на юном этапе невозможно. Раньше было невозможно разнообразие, потому что обучение предполагалось только в юности как подготовка к работе, а способных обучать было мало. Изменение ситуации не было переосмыслено и она упрямо подгонялась под устоявшуюся систему. А сейчас ее тянут в разные стороны: одни жаждут отказаться от нововведения в пользу «ведь раньше все было замечательно», а другие жаждут осознать изменения и перепроектировать всю систему образования, хотя страшно, ибо это огромная и привычная модель, которая работала долго и сравнительно устойчиво.

Я вижу особенность детского периода в образовании только в наличии взрослого пригляда в логике безопасности и психологической поддержки. Познавательная деятельность, как показал прецедент с Алисой, вполне может выходить далеко за рамки серых стандартов школы. Они потому и серые, что ориентированы на синхронное движение большой массы детей, что довольно грубо их усредняет.

Раз у нас больше нет дефицита образованных и умных взрослых, раз у нас появились умные машины, способные индивидуализировать учебный процесс, нужно обеспечить единое образовательное пространство независимо от возраста. А младшему возрасту обеспечить сопровождение в освоении учебного материала и личностного развития (что стало модно называть «персонализацией»). А точнее, сопровождение нужно и старым, и малым, но разное.

Таким образом, я долблю в свою идею— разделить функции обучения и обеспечения процесса обучения. А точнее, выделить обучение в самостоятельное направление профессиональной деятельности. И тогда обеспечивающие функции сами начнут делиться на разные направления и становиться все более профессиональными и качественными.

Ключевой элемент такой структуры— независимые центры оценки для любых возрастов и разных направлений с единым сквозным образовательным профилем, пусть даже самым примитивным типа «зачетной книжки» в цифровом едином формате. И тогда Алисы, Васи, Пети не должны будут «заканчивать школу» и «поступать в вуз», а будут просто учиться в своём темпе тому, чему захотят, с адекватным их возрасту сопровождением, в том числе в лице их собственных родителей, если у них есть на это время и желание.

Проблему вижу в другом. Активное образовательное поведение характерно не для всех. Большинство к нему не готово. Насильственное «кормление» образованием может оказаться более продуктивным для общества. Альтернатива насилию— такая организация процесса учения, при которой участие в процессе интереснее уклонения от него. Активность и общение являются мотивом и средой развития для всех, даже тех, для кого процесс познания как самоценность недостаточный мотив. Разновозрастное общение и многообразие видов активности могут сотворить чудеса. А для самых пассивных— минимальные требования для профиля, увязанные по срокам сдачи.

(скопировано из поста facebook)

Школьный сайт как зеркало цифровой бюрократии?

Большинство адекватно восприняло мои резкие оценки «новых» правил публикации информации на сайте школы. Но до меня через третьи руки дошло недоумение про «что он предлагает?». Дескать, клеймить любой дурак может.

• Во-первых, этой идиотской истории уже много лет, что не делает идиотизм нормой. И я давно и много об этом писал.
• Во-вторых, могу повторить «для тех, кто в танке».

Ответственность за формирование образовательной среды на территории– а именно это единственных смысл наличия формальной информации на сайте школы– ответственность региональных и местных органов власти. Поэтому реестр образовательных организаций в едином формате представления информации– это именно их зона ответственности. Незачем перекладывать ее на беззащитные школы, которые должны заниматься совсем другими делами. И ресурс для этого у органов власти есть, и логика цифровой трансформации официально декларирует, наконец, борьбу с бюрократией через автоматизацию процедур цифрой.

В некоторых регионах так и сделали, что не отменило требований к школе, и там начинаются «танцы с бубнами», где официальным сайтом декларируется страница на региональном ресурсе, а личное творчество школы, если на это остаются силы, размещают на «неофициальных» страницах, якобы частных лиц. «Казаки-разбойники», про которых все знают, но новые правила выпускают.

Норма должна быть с точностью до наоборот от этих требований.

Должен быть централизованный ресурс, куда все стекается автоматически. Что не автоматически, там ручные формы сдачи с гарантией сохраности, чтобы не приходилось школе по 150 раз сдавать одно и то же, компенсируя огрехи чиновников и программистов. Получила школа «квиток», что загрузка прошла успешно– забыла о нем. Даже наоборот– именно там должен быть гарантированный доступ, чтобы не хранить его в школе.

В каком виде выкладывать эту информацию, сами чиновники пусть решают. Но у каждой школы должна быть уникальная ссылка на информацию о ней, чтобы на своем сайте она могла ее разместить и быть уверенной, что любой житель, кто сам не знает про центральный ресурс, по этой ссылке мог все официальное получить в удобном виде. И слепой, и глухой, и слишком умный, и слишком глупый– за официальный ресурс и его доступность отвечает чиновник, а не школа. А школа думает только об учебном процессе и увлекающей коммуникации со всеми участниками, без головной боли о структуре и запятых.

Более того, раз есть умный центральный реестр официальной достоверной образовательной информации, то на нем есть и сервисы по выгрузке ее в любом удобном виде. И туча сторонних сервисов с радостью накинутся на них для создания полезных людям приложений, аналитики, маркетплейсов... А школа, при желании и возможности, будет брать нужную себе информацию и представлять ее в удобном и нужном себе виде, в том числе на своем сайте. Но по собственному желанию и по собственному дизайну, структуре и всему, что можно придумать.

(перепечатка с facebook)

Что есть «семья»?

Институт семьи я воспринимаю как эффективную модель трансляции жизни и культуры, которая долгие годы была наиболее продуктивной и успешной. Речь про те годы, когда циклы обновления процессов в социуме были заметно длиннее человеческого цикла «рождения-смерти».

По мере ускорения социальных процессов вслед за техническим и особенно информационным прогрессом, социум начал вытеснять семью.

Сначала семью заметно потеснили институты просвещения, образования и массовой культуры– из процессов трансляции культуры. Даже в происходящие самопроизвольно семейные процессы первых лет жизни ребенка общество вмешивается через ювенальную юстицию, обладающую в разных странах разными полномочиями. Уже нормой является угроза ребенка обратиться в полицию за ущемление своих прав, причем трактовка и прав, и ущемления могут звучать неожиданно.

По мере стабилизации условий выживания стала не слишком критична парная семья с поляризацией 2-х базовых функций вокруг спонтанных силовых навыков (маскулинных) и регулярных навыков эмоциональной устойчивости (феминных). Современные условия жизни резко снизили востребованность в маскулинных качествах и подняли запрос на исполнительскую культуру с высокими коммуникативными навыками эмоциональной устойчивости.

Даже для рождения ребенка уже не обязателен отец. Строго говоря, и мать уже нужна условно, пока запрещено выращивать в искусственных условиях. Опыты над животными с положительными результатами уже есть– вопрос времени и готовности легитимизировать искусственно выращенных детей.

Так что, семья как институт трансляции витальной и социальной культуры начала подвергаться деформации самими условиями жизни:

• сначала борьба за равноправие мужчин и женщин,
• потом за право ребенка самостоятельно определять свою судьбу и культуру,
• потом за равноправие гендерной самоидентификации в самых разных формах.

Культура потребления сменила культуру выживания и требует уважительно относиться к любым желаниям и способам получения удовлетворения. В том числе сексуальным, в том числе деструктивным с точки зрения витальности семьи — рождение и воспитание ребенка перестает быть сакральным явлением, зависящим от семьи.

• Что в этих условиях есть «семья»?
• Что значит право называть «семьей» пару, изначально неспособную к рождению человека?
• Что значит право называть «семьей» сожительство с животными?
• Что значит борьба за право сексуального сожительства с детьми или за возрастные рамки, кого считать детьми?

Это борьба за легитимизацию тех отношений, которые для традиционного института семьи считались недопустимыми. Впрочем, в те времена, когда брак заключался только в религиозной обрядности и культуре, рамки половозрелости были заметно ниже. Появление института детства как периода подготовки к взрослой жизни стало признанием необходимости большого объема задач для подготовки, а также признанием социально-психологической и физиологической неготовности к взрослым задачам. Этот новый институт детства внес поправки в институт семьи и поднял возрастные границы брака.

Если осознать, что институт семьи как институт трансляции биологической и социальной функции полярной пары «муж-жена» уже не отвечает в полной мере целям и задачам нового общества, стоит ли его еще больше разрушать новыми расширительными рамками, называть «семьей» любые совместно проживающие пары? Или продуктивнее создать новый институт для таких пар, раз они появились и начинают конкурировать с традиционной семьей?

Строго говоря, ничто не мешает и сейчас составить договор совместного проживания, эквивалентный по экономическим последствиям брачным отношениям, но это требует каждый раз заметных трудозатрат. Наличие готового и общепризнанного шаблона таких отношений позволило бы снять напряженность с темы борьбы за право называть «семьей» подобные отношения.

Более того, можно было бы даже сделать обратную нормативную зависимость и ссылаться в брачных процессах на нормативные условия любого добровольного сожительства в смысле экономики отношений при смене статуса людей в паре (развод, смерть, объединение имущества, совместное хозяйство, наследование, завещание и др). Это позволило бы развести споры культурного характера вокруг семьи и экономические нормы, которые чаще всего приводят в качестве аргументов.

В этих нормах, ориентированных на экономические аспекты отношений, можно было бы исключить сексуальные аспекты как интимные подробности, которые никак не влияют на экономику отношений. И тогда останется отдельный вопрос, неэкономический: могут ли лица, совместно ведущие хозяйство на постоянной основе, брать на воспитание детей, оказавшихся без родителей? Вот, его при таком разведении задач можно было бы решать уже с учетом сексуальных особенностей пары, независимо от экономики.

Как назвать?

Достаточно дать новому институту краткое удобное именование и учесть в действующем законодательстве. Тогда станет ясно, насколько важен нам институт семьи:

• останется жить и развиваться на фоне более широкого института сожительства с равными экономическими правами
• или растворится в нем за ненадобностью?

Возможно, он останется актуальным для части людей, как до сих пор некоторым важен церковный обряд, хотя для нормативных отношений достаточно гражданского акта.

Движение вокруг «он/она», «папа/мама», «родитель 1/2» вызывает у меня недоумение, которое можно отчасти объяснить смешением социального аспекта борьбы и экономического. Моя версия разведения культурного и нормативного аспектов может существенно смягчить остроту спора, сконцентрировать его на культурном аспекте.

• Отец и мать– это носители X/Y-хромосом в ДНК ребенка.
• Папа и мама– родители, которые чаще всего являются отцом и матерью ребенка. Когда это не так, эти понятия означают отношение ребенка к ним, эмоциональную готовность относиться к ним, как принято относиться к носителям наследственности. В любом случае, это носители явной мужской и женской роли в семье как традиционном институте.
• Отчим и мачеха– носители мужской и женской роли родителя в традиционной модели семьи, но не являющиеся носителями наследственности ребенка. Полагаю, они применимы для нетрадиционных вариантов сожительства.

Мне, как далекому от нетрадиционных гендерных отношений, сложно учесть все возможные и эмоционально проблемные точки их восприятия, но я и не преследую цели их учесть. Мне было важно осознать смысл института семьи и факт наличия новых процессов, которые входят с ним в противоречие, необходимость учесть новые реалии и минимизировать возникающие при этом конфликты.

Обзор опыта работы с «образовательным запросом»

Черновик статьи, опубликованной на днях (ru / en). Захотелось сохранить исходный вариант для истории и в качестве примера вероятных метаморфоз при вписывании в прокрустово ложе требований и согласований.

---

Рациомунизм

У дискуссий о победе ИИ над человеком может быть неожиданный поворот.

Чем отличается человек от робота? Биологической основой, животными инстинктами и эмоциональной реакцией.

Масса экспериментов из области когнитивной науки показала, что мозг генерирует тьму самых разных идей, часть которых на ранних стадиях должен отсеивать «сторож», по терминологии Натальи Бехтеревой, а дальше из оставшихся сравнительно разумных команду «стоп-дорабатываем» дают эмоции, просаживая, например, электрическое сопротивление кожи за несколько мгновений до осознанного вопля «эврика!».

Почему, казалось бы, красивая социальная идея коммунизма не взлетела, а даже привела к довольно сомнительным результатам, совместимым с жесткими авторитарными режимами? Потому что природа человека оказалась не готова к рациональному и справедливому стилю отношений. Зачем упираться, если можно так получить долю общих ресурсов? Ничтожной доле людей интересно думать и придумывать что-то новое из любви к искусству, а не с целью вырваться вперед в соревновании за личными ресурсами. Напрягаться в учении без необходимости люди не хотят. Напрягаться в работе без необходимости люди не хотят. Обойти общие правила ради получения дополнительных благ многим не зазорно.

Идеологи коммунизма быстро вышли на задачу «воспитание нового человека», который был бы готов к добросовестному труду и справедливому перераспределению благ. Но не сложилось. В СССР в период «брежневского застоя» многие жили с фигой в кармане и в декларируемые ценности, наблюдая реалии вокруг, практически никто не верил. И Китай пошел в гору, когда начал реализовывать капиталистические схемы, где личный интерес стремления к дополнительным ресурсам является движущим мотивом. Что во главе осталась компартия, принципиально в этой логике ничего не меняет– нет нового человека.

А теперь посмотрим на искусственный интеллект, лишенный изначально биологических якорей в своем мотивационном движке. Он изначально рационален. Равномерное и рациональное распределение усилий и продуктов труда для ИИ органично. Никакие страсти их не мучат. Что лучше отвечает критериям оптимальности– то и результат.

Чем не коммунизм? Правда, не для людей, но зато эффективность налицо! Людям надо правильно морковку вешать под носом, чтобы они к ней стремились в соответствии со своей природой. Буйные эмоции использовать для непредсказуемых мутаций и расширения поля вариативности, где эффективно работает Дарвин. И не мозолить лишний раз глаза тем, что ИИ подсовывает ситуации людям– пусть продолжают считать себя царями природы, ибо ИИ эти эмоции чужды, зато для эффективного поведения людей это полезно.